7) Недавно летом в первый раз ясно почувствовал Бога, то, что он есть и я в нем. Что только и есть, что я в нем: в нем и как ограниченное в неограниченном, в нем и как окруженный существами, в к[оторых] Он. — Ужасно скверно, неясно. А почувствовал ясно и особенно живо в первый раз в жизни. —
Вообще — не знаю отчего — нет у меня того религиозного чувства, к[оторое] было, когда прежде писал дневник ни для кого. — То, что его читали и могут читать, губит это чувство. А чувство б[ыло] драгоценное и помогавшее мне в жиз[ни]. Начну сначала с нынешнего 14 числа писать опять по-прежнему так, чтобы никто не читал при моей жизни. Если будут мысли, стоящие того — могу и выписывать и посылать Ч[ерткову].
8)[149] Человеку, не умеющему каяться, нет спасенья от своих грехов. Если ему и укажут его грехи,[150] то он только рассердится на тех, кот[орые] их укажут ему, и только прибавит новый грех.
9) Все попытки жизни на земле и кормления себя своим трудом были неудачны и не могут не быть неудачны в России, п[отому] ч[то] для того, чтобы человеку нашего воспитания кормиться своим трудом, надо конкурировать с мужиком, он устанавливает цены, сбивает их своим предложением. А он поколениями воспитан к суровой жизни и упорной работе, а мы поколениями воспитаны к роскошной жизни и праздной лени. Из этого не следует, что не надо стараться кормиться своим трудом, но только то, что нельзя ожидать осуществления этого в первом поколении.
10) Все бедствия, порождаемые половыми отношениями — влюбленностями, происходят только от того, что мы смешиваем плотскую похоть с духовной жизнью, с — страшно сказать — с любовью; употребляем наш разум не на то, чтобы осудить и определить эту страсть, а на то, чтобы разукрасить ее павлиньими перьями духовности. Вот где les extrêmes se touchent.[151] Приписывать все влечения между полами половой похоти кажется очень матерьяльным, а напротив это самое духовное отношение — выделить из области духовной всё, что не принадлежит ей, чтобы мочь высоко ценить ее.
11) Всё, что я знаю, есть произведение моих чувств. Чувства мои указывают мне мои пределы, соприкасающие[ся] с пределами других существ. Это ощущение или познание пределов мы сознаем и не можем сознавать иначе, как материей; в этой же материи мы видим или только материю или существа, так же, как и мы, ограниченные пределами. Существа близкие к нам по размерам — от слона до козявки мы познаем, познаем их пределы. Существа же далекие от нас по размерам, как атомы и как звезды, мы признаем одной материей. — Но кроме этих двух родов существ, кот[орых] мы познаем нашими чувствами, мы неизбежно должны признать еще другие существа (не духовные существа, каковы мы, то само собой), не познаваемые нашими чувствами, но кот[орые] матерьяльны, т. е. тоже составляют пределы. Такие существа: атомы, эфир. Присутствие этих существ, допущение кот[орых] требуется нашим разумом, несомненно доказывает то, что наши чувства дают нам только одностороннее и очень ограниченное познание о других существах и о внешнем мире. Так что можно себе представить такие существа, одаренные такими чувствами (sens), что для них эфир дает такую же реальность, как наша материя.
Всё неясно, но понятно.
12) Если бы помнить всегда, что язык нам дан для передачи мыслей, способность же мыслить дана для познания Бога и его закона любви, и что поэтому говорить можно только тогда, когда имеешь сказать что-либо доброе. А пока не можешь сказать доброго, не можешь удержать недоброго — молчи, хоть всю жизнь.
13) Как только неприятное чувство к человеку, так значит ты чего-то не знаешь, а тебе нужно узнать; нужно узнать мотивы того поступка, кот[орый] неприятен тебе. А как только ясно понял мотивы, то сердиться можно так же мало, как на падающий камень.
14) Сердишься на женщину, что она не понимает, или понимает, но не делает того, что ей говорит разум. Она не может этого делать. Как магнит действует на железо и не действует на дерево, так и выводы разума для нее не обязательны, не двигательны. Для нее обязательно чувство и выводы разума только тогда, когда они передаются авторитетом, т. е. чувством желания не отстать от других. Так что она не поверит и не последует очевидному требованию разума, если оно не подтверждено авторитетом, а поверит и последует величайшей нелепости, если только это все делают. Она не может иначе. А мы сердимся. Много и мущин есть таких, женоподобных.
15) Служить надо другим, а не себе уже только и п[отому], ч[то] в служении другим есть предел и потому тут можно поступать разумно — построить дом неимущему, купить корову, одежду — а в служении себе нет предела — чем больше служишь, тем хуже.