3) Еще думал о той иллюзии, которой все подвержены, а особенно люди, деятельность к[оторых] отражается на других, иллюзия, состоящая в том, что, привыкнув видеть действие своих поступков на других, этим воздействием на других поверяешь верность своих поступков.
4) Еще думал: Для гипнотизации нужна вера в важность того, что внушается (гипнотизация всех художеств[енных] обманов). Для веры же нужно невежество и воспитание доверия.
Сегодня поправил предисловие к Карп[ентеру]. Получил телегр[амму] от Грота. Хочу отправить 10 гл[аву]. От Буланже грустное письмо.
Ну 18 Н. 97. Я. П. Е. б. ж.
Нынче 20 — вечер 97. Я. II
Писал предисловие к Карп[ентеру]. Много обдумал Х[аджи]-М[урата] и приготовил матерьялы. Всё тон не найду. Письма были от С[они], одно неприятное. А нынче хорошее. С ужасом думаю о поезд[к]е в Москву.
Нынче ночью думал о том моем старинном тройном рецепте против горя и обиды: 1) подумать о том, как это будет неважно через 10, 20 лет, как теперь стало неважно то, что мучало 10, 20 лет тому назад; 2) вспомнить, что сам делал, вспомнить такие дела, кот[орые] не лучше тех, к[оторые] тебя огорчают.
3) Подумать о том, в сто раз худшем, что могло бы быть. Можно прибавить к этому еще то, чтобы вдуматься в положение, в душу огорчающ[его] тебя человека, понять, что он не может поступать иначе. Tout comprendre c’est tout pardonner.[156] Важное же и сильнее и несомненнее всего этого это то, чтобы сказать себе: не моя воля да будет, но Твоя и не так, как я хочу, а как Ты хоче[шь], и не то, что я хочу, а то, что Ты хочешь. Мое же дело в тех условиях, в к[оторые] Ты поставил меня, исполнять Твою волю. Помнить, что когда трудно, то это самое и есть то, что задано мне, это и есть тот случай, кот[орый] не повторится, в кот[ором] ты можешь иметь счастье сделать то, что Он хочет. О[тец], помоги мне делать только Твою волю.
Вчера был раздраженный разговор с Л[евой]. Я много сказал ему неприятного, он больше молчал, под конец и мне стало совестно и жалко его, и я полюбил его. В нем много хорошего. Я забыва[ю], как он молод.
Поправлял нынче корект[уру] перевода Карп[ентера]. Желудок нехорош и дурное расположение духа и слабость.
21 Н. Я. П. 97. Е. б. ж.
[21 ноября.] Жив. Всё обдумываю и собираю матер[ьялы] Х[аджи]-М[урата]. Нынче много думал, читал, начал писать, но тотчас же остановил[ся]. Ездил в Ясенки, свез письмо С[оне]. Ничего не получил. Была М[арья] А[лександровна]. Она видимо устала, бедная и хорошая. Думал и записал.
1) Думал о смерти: О том, как странно, что не хочется умирать, хотя ничто не держит, и вспомнил об узниках, кот[орые] так обживутся в своих тюрьмах, что им не хочется и даже боятся покидать их для свободы. Так и мы обжились в своей тюрьме этой жизни и боимся свободы.
2) Мы посланы сюда делать дело Божие. Как хороша в этом смысле притча о слугах, в отсутствие своего хозяина, вместо того, чтобы делать дело его, расхищающих его имущество.
3) Когда сердишься, не любишь кого-нибудь, знай, что это не ты, а что это сон, кошмар — самый ужасный кошмар. Как останавливаются косить, чтоб не портить травы. Так и тут. Надо лечиться.
Роз[анов] рассуждает о Меньш[икове] и подтрунивает над ним. Как... забыл, подтрунивал над Никол[инькой], а он молчал и весело мне улыбался. Как это всегда трогательно.
22 Н. Я. П. 97. Е. б. ж.
[22 ноября.] Видел во сне очень живо, что Таня упала с лошади, разбила себе голову, умирает, и я плачу о ней.
24 Н. Я. П. 97. Таня нынче приехала благополучно. Маша всё плоха. Но не огорчилась моим письмом. Очень люблю их обеих. Все их слабости мне понятны и трогательны. Таня завтра едет в Москву. Я обещал ехать с Левой, но берет страх, как подумаю. Вчера и нынче готовил к отправке главы и Мооду и Гроту. Давно нет писем ни от Моода, ни от Чертк[ова]. Нынче милое письмо от Гали.
Прелестная погода; я ходил пешком далеко по Тульск[ой] дороге. Утром усердно работал над поправлени[ем] искусства. Вчера готовил Х[аджи]-М[урата]. Как будто ясно...
За это время думал:
1) Странная судьба: с отрочества начинаются тревоги, страсти, и думается: женишься и пройдет. У меня и прошло, и был длинный период — лет 18 — спокойствия. Потом стремление изменить жизнь и отпор обратный. Борьба, страдания и, наконец, как будто, гавань и отдых. Не тут-то было. Самое тяжелое начинается и продолжает[ся] и, должно быть, проводит в смерть. Это — смерть того или другого при теперешних условиях страшнее всего.