Дома тяжело. Но я хочу и буду радостен. —
Записать только две:
1) что физическая связь с случайным супругом есть одно из установленных Богом средств для распространения его истины: для испытания, укрепления сильнейшего и для просвещения слабейшего.
2) Людям, исповедующим сыновность Бога, не радоваться жизни, тосковать есть ужасный грех — ошибка. Если понял, что цель жизни есть деятельность для Бога без своих целей, то ничто не может ни помешать этой деятельности, ни задержать ее. Главное же, жизнь волей неволей идет вперед к лучшему: и своя жизнь и жизнь мира. Как же не радоваться этому движению? Надо только помнить, что жизнь есть движение.
Пишу и сплю. И потому выражал дурно. До вечера. Е. б. ж. —
Нынче 14 Д. 97. М.
Утро. Вчера получил неприятное письмо от Ч[ерткова] и послал ему ответ. Об изданиях. Третьего дн[я] читал переписку St. John’a о половом общении и раздосадовался и пошел к Русановым и, встретив там St. John, высказал ему резко свое осуждение. Это мучало меня, и я вчера написал ему записку, прося извинения, и получил хороший ответ, тронувший меня.
Чувствую себя очень нездоровым, в самом дурном расположении духа и потому всем недоволен и не могу любить. И сейчас думаю: Мы тяготимся болезнью, а болезнь есть необходимое благое условие жизни. Только она одна (пожалуй не одна, но одна из главных и всем общих условий) готовит нас к смерти, т. е. переходу в другую жизнь. Потому-то она и послана всем, и детям, и взрослым, и старикам, п[отому] ч[то] все во всех возрастах умирают. А мы тяготимся ею. То, что мы тяготимся болезнями, показывает только то, что мы живем не так, как должно и этой временной и вместе и вечной, а живем только одной временной жизнью. Болезнь есть приготовление к переходу. И потому роптать на болезнь всё равно, как роптать на холод, дожди. Надо пользоваться ими, а не роптать. И только те, кто живет играючи, досадуют на дождь, а кто живет серьезно, тот радуется. Так и болезнь. Мало того: не только болезнь, но дурное расположение духа, разочарован[ие], горести. Всё это помогает отлеплению от мирского и облегчает переход в новую жизнь. В таком я теперь периоде. —
[14 декабря.] Вечер 14. Целый день нездоровилось и в самом дурном расположении духа. Не могу пересилить себя — всё неприятно и тяжело. Ничего не делал — читал и разговаривал.
15 Д. 97. М. Е. б. ж.
Нынче 17 Д. 97. М. Всё в очень дурном состоянии душевном; борюсь с недоброжелательством. Отдал статью. Телеграфировал в Англию. Еще нет ответа. Сейчас куча народа целый вечер. Нынче написал 12 писем. Но ничего не работал. — Нынче думал самое старое: то, что надо совершенствоваться в любви, в чем никто помешать не может и что очень интересно. Любовь же не в исключит[ельных] привязанност[ях], а в добром, не злом отношении ко всякому живому существу. Письма написал: 1) Поше, 2) Маше, 3) Ив[ану] М[ихайловичу], 4) Кн. Вяземск[ому], 5) Бондареву, 6) Страхову, 7) учителю Робинзону, 8) Священнику Долю [?], 9) Crosby, 10) Чижову, 11) Николаеву в Казань, 12) —
Заканчиваю тетрадь в нехорошем настроении. Завтра начну новое. Недовол[ен] нынче и статьею об Иск[усстве].
Дневник 1897. 21 Дек. Москва.
Начинаю новую тетрадь как будто в новом душевном состоянии. Вот уже дней 5[160] ничего не делаю. Обдумывал Х[аджи]-М[урата], но нет охоты и уверенности. Об Иск[усстве] напечатали. Ч[ертков] недоволен. И здесь тоже. Вчера получил анонимное письмо с угрозой убийства, если к 1898 году не исправлюсь. Дается срок только [до] 1898 года. И жутко и хорошо. С[оня] очень слаба, и мне ее ужасно жаль. В ней тоже происходит перелом. Бегаю на коньках. Признак не деятельного состояния духа, что ничего не записано. Сейчас прочел рассказ Чех[ова] На подводе. Превосходно по изобразительности, но риторика, как только он хочет придать смысл рассказу. Удивительно прояснилось у меня в голове благодаря книге об Иск[усстве]. —
26 Д. 97. Москва. Я третьего дни заболел и теперь еще не поправился. Читаю много. Нехорошо на душе, вечер.
27 Д. 97. М. Е. б. ж.
[29 декабря.] Ж[ив]. Нынче 29 Д. 97. М. Утро. Думал о Х[аджи]-М[урате]. Вчера же целый день складывалась драма- комедия: Труп. Всё еще нездоровится. Вчера б[ыл] у Берса. Получены угрожающие убийством письма. Жалко, что есть ненавидящие меня люди, но мало интересует и совсем не беспокоит. Записал кое-что.