Записано след[ующее]:
1) Люди никак не могут согласиться с нереальностью всего матерьяльного. Все-таки стол есть, и всегда, уйду из комнаты — он есть, и для всех он есть такой же, какой и для меня, говорят обыкновенно. Ну, а когда закрутишь два пальца и катая один шарик чувствуешь несомненно два? Ведь точно так же всякий раз, как я так возьму шарик, будет два и для всякого, кто возьмет так шарик, будет два, а между тем двух шариков нет. Точно так же и стол только для закрученных пальцев моих чувств — стол, а он может быть полстола, 1/1000 стола, совсем даже не часть стола, а нечто совсем другое. Так что реально только мое, всегда повторяющееся впечатление, подтверждает мое впечатлениями других людей.
2) Странно, Т[аня] возится с дантистами и ей выдернули не тот зуб, и это обстоятельство более всего мне подтвердило то, что я дурно поступил, отдав именье детям.[165] Им бы было лучше. Только надо б[ыло] уметь, не нарушая любви, сделать это. А я не умел.
3) Удивляешься иногда, каким образом могут умные, хорошие люди отстаивать жестокость, насилия, дикие суеверия церкви. Но стóит вспомнить про сознание угнетения, обиды, начинающее проникать в рабочие классы, и видишь, что это только чувство самосохранения. Только этим объясняется живучесть патриотизма, церкви.
4) Фаресов рассказывал мне про учение Маликова. Всё это было прекрасно, всё бы[ло] христианское: будьте совершенны, как Отец ваш, но нехорошо б[ыло] то, что всё это учение имело целью воздействие на людей, а не внутреннее удовлетворение, не ответ на вопрос жизни. Воздействие на других — главная ахиллес[ова] пята. Так что мое положение, ложное для людей, может б[ыть] оно-то и нужно.
5) Священнику, вообще духовн[ому] лицу, чтобы загладить свой грех, надо с амвона перед всем народом покаяться в обмане — сказать: простите, что обманывал вас... какая сильная сцена! И правдивая.
6) Наше искусство с поставкой потех для богатых классов не только похоже на проституцию, но есть не что иное, как проституция.
20 Февр. М. 1898.[166]
[25 февраля.] Нынче 25. Ничего не записано. Кое-что поправлял. Нынче писал письма. Больше 7[167] писем. Но ничего не могу писать, хотя не перестаю думать о Х[аджи]-М[урате] и воззвании.
26 Ф. М. 98. Е. б. ж.