[19 марта.] Больше 3 недель не писал. — Нынче 19 марта 98. Москва. Кончил все свои письма. За это время написал серьезные письма: 1) В америк[анскую] колонию, 2) В Пет[ербургские] Вед[омости] о духоб[орах], 3) В англ[ийские] газеты о дух[оборах] же и 4) Предисловие к английск[ому] изданию Ч[то] т[акое] и[скусство] — о ценз[урных] изуродованиях. —
Внутренняя жизнь моя та же. Как я и предвидел: новое сознание жизни для Бога, для совершенствования любви, притупилось, ослабело и когда понадобилось на-днях, оказалось не недействительным, но менее действительным, чем я ожидал. Главное событие за это время разрешение духоб[орам] выселиться. Ч[то] т[акое] и[скусство], кажется, теперь совсем кончилось. С[оня] уехала вчера в Пет[ербург]. Она всё так же неустойчива. Работал за всё это время мало.
Записано довольно много, попробую. выписать.
1) Одно из величайших заблуждений при суждениях о человеке в том, что мы называем, определяем человека умным, глупым, добрым, злым, сильным, слабы[м], а человек есть всё: все возможности, есть текучее вещество, есть
и т. д.
Это есть хорошая тема для художеств[енного] произведения и очень важная и добрая, п[отому] ч[то] уничтожает злые суждения — ракá — и предполагает возможность всего хорошего. Работники дьявола, уверенн[ые] в присутствии дурного в человеке, достигают великих результатов: суеверия, казни, войны. Работники Божьи достигли бы бóльших результатов, если бы они более верили в возможность добра в людях.
2) Хотят завладеть Китаем русские, япон[цы], англич[ане], немцы; ссоры, дипломат[ическая] борьба, будет и военная, и всё это только совершающееся заквашивание желтой расы в одну христианскую квашню, разнесение и усвоение идей, как Крестов[ые] походы, войны Наполеона.
3) Пишет Le Bon. Не только будут делать пищу в лабораториях, но работать не нужно будет. Люди так дурно распределили свои два отправления: пищи и работы, что вместо радости эти отправления для них мучения, и поэтому хотят избавиться от них. Всё равно, как если бы люди так изуродова[ли] свои отправления пота и дыхания, что искали бы средства искусственным способом заменить их.
4)[168] Чем больше живешь, тем меньше становится время жизни. Для бесконечной продолжительной жизни — жизни совсем бы не было.
5) Только когда живешь без соображений времени — прошедшего и будущего, живешь жизнью истинной, свободной, для которой нет препятствий. Только тогда недоволен, стеснен, когда помнишь прошедшее (обиды, противоречия, свои даже слабости) и думаешь о будущем: то будет или не будет. Только в одном пункте сливаешься с Богом и живешь своей божеств[енной] сущностью — в настоящем (даже когда живешь животной жизнью). Как только употребишь ум на соображения о том, что будет, так слаб, ничтожен, а как только употребляешь его на то, чтобы делать волю пославшего, так всемогущ, свободен. — Это можно видеть даже по тому, как тотчас же ослабеваешь, лишаешься сил, когда подумаешь о последствиях своего дела.
Нынче 21 марта 98. М. Продолжаю выписки. Мне очень нездоровится, слаб. Но, слава Богу, спокоен — живу настоящ[им]. Сейчас привел в порядок бумаги Иск[усства].
6) Социалисты никогда не уничтожат бедность и несправедливость, неравенство способностей. Умнейший, сильнейший будет пользоваться глупейшим и слабейшим. Справедливости и равенства благ нельзя достигнуть ничем меньшим христианства, т. е. отречением от себя и признанием смысла своей жизни в служении другим. —
7) Записано то же, что [в] (4),[169] только иначе. Для того, чтобы жить с Богом и Богом и в Боге, нужно не руководиться ничем извне: ни тем, что было, ни тем, что может быть — жить только настоящим, толь[ко] в нем сливаешься с Богом.
8) Умные социалисты признают, что для достижения их цели главное дело в том, чтобы поднять умственно и физически рабочих. Сделать это можно только религиозным воспитанием, а этого они не признают, и потому вся их работа тщетна.
9) Ищите Царствия Божия и правды его, а остальное приложится вам есть единственное средство достижения цели социализма.
[170]10) К воззванию: Все согласны, что мы живем не так, как должны бы и могли бы. Лекарство одних: фатализм религиозный и еще хуже научный, эволюционный; другие утешаются тем, что постепенно всё само собой лучше и лучше устраивается, — постепеновцы; третьи обещают, что всё устроится, когда дойдет до последней крайности — социалисты — правительство и богатые классы завладеют вполне всеми, т. е. рабочими, и тогда вдруг власть как-то перескочит не только к рабочим, но к неошибающимся, бескорыстным, самоотверженным, святым рабочим, кот[орые] поведут уже всё дело без ошибки, без греха; четвертые говорят, что исправить всё дело можно только истреблением злодеев, дурных. Но где кончаются дурные и начинаются хоть не добрые, но безвредные — нет указаний. То не истребят всех дурных, то, как в большую революцию, захватят в дурные уже и хороших. Только начать строго судить, никто прав не останется. Как же быть? А есть только одно средство: религиозное изменение дум людей. И вот этому-то изменению мешают все воображаемые лекарства.
168