655. 23428-29. иписъмо офицера. — Поручик Д. Дробневский, служивший в киевском гарнизоне, написал Толстому следующее письмо: «Уважаемый и почитаемый Лев Николаевич! Я — поручик Дробневский и служу в Киевском гарнизоне. Извините, что отнимаю у вас дорогое для всех нас ваше время на чтение этих строк, но внутреннее мое заставляет меня это сделать, по следующему поводу. Был я караульным начальником на гауптвахте, где содержится Андрей Кудрин, отказавшийся нести воинскую повинность, как несогласную с его религиозными убеждениями. Вчера я узнал, что вы, Лев Николаевич, поддерживаете в нем эту веру, высказываясь в письмах к нему и литературными своими трудами. Уважая вас, как мыслителя, мне стало непонятным, возможно ли при настоящих экономических данных в жизни государства не иметь войска, и не утопия ли для данного времени антимилитарная проповедь, зиждущаяся на великом девизе: «Возлюби ближнего, как самого себя». Я знаю, что пророки не применяются к настоящему, — их взгляд смотрит в далекое будущее, их учение, положивши лишь начало в настоящем, достраивает крышу лишь в отдаленном будущем. Не Христос ли учил о ближнем 1906 лет назад, а много ли у него истинных последователей? Разве проповедь бросать оружие создаст когда-либо такое общество, в котором забота о ближнем будет равна заботе о себе? Разве не переворот в сфере экономических соотношений, и только он, приведет к такому строю, где не будет ни богатых, ни бедных, где будут все равны, где никто не будет стремиться к захвату чужого, так как человек во всех своих запросах будет удовлетворен? Разве не тогда только все будут «ближними»? Почему вы не выступите, как Бакунин в своем «Бог и государство», с отрицанием первого, если не того и другого вместе? Ведь «Бог» служит тормозом принципа о ближнем, он угнетает и держит в рабстве миллионы людей, в угоду десятку хищников-капиталистов; бога, который совмещает в себе все несправедливости и жестокости? Он отнимает у молодежи время на зазубривание его зверств, легенд, в которых человеческая мудрость и фантазия досужими Рудаковыми, Соколовыми и т. п. лицами приписаны всё ему же? Вы знаете, что дети все легенды воспринимают за действительность. Андрей Кудрин тоже дитя, да еще с хорошими задатками. Вы приподняли его духовно в мир идеалов, а телом оставили среди слишком реального мира, с его борьбой за существование, милитаризмом. Он отказался идти против ближнего, а они за это осудили его на 5 лет ужасной жизни в арестантских ротах, пять лет лишений духовной жизни, уж не говоря о физической, после которых, разве вы уверены, что он останется таким же хорошим, как есть, и не пожалеет ли, что последовал Великому учителю! Я слыхал, что вчера пришло ваше письмо к нему, которое лежит у коменданта г. Киева, а так как международный закон о неприкосновенности корреспонденции для комендантов не писан, то оно не попадет к нему; таким образом Кудрин и с этой стороны, имеющей большое значение, лишен моральной поддержки; растолковать же ему, что не тогда «возлюбят ближних, как самих себя», когда бросят оружие, а при перемене экономических условий только лишь, есть полнейшая возможность. Я, глубокоуважаемый и почитаемый Лев Николаевич, утруждаю вас чтением этих строк еще и потому, что думаю заняться Кудриным, объяснить ему, что тратить непроизводительно пять лет лучшей жизни теперь грешно — его простят, если он возвратится к исполнению общегражданской воинской повинности. Извиняюсь за слог — я не могу выразить на бумаге того, что бы хотелось, — думаю, вы поймете меня и мою мысль и напишете, что думаете об вышеизложенном. Ваш ответ меня и обрадует и направит по честному в данном случае пути. Примите уверения в совершенном почтении и уважении. Дм. Дробневский. Киев. 20 декабря. P. S. Если сочтете нужным ответить, то мой адрес: Киев, 125 Курский полк».
656. 28429. и нынче заметка о Что же делать. — Заметка о статье «Что же делать?», которую Толстой прочел 29 декабря 1906 г., была помещена в «Русских ведомостях № 314 от 28 декабря, под заглавием: «Новая статья гр. Л. Н. Толстого». Здесь читаем: «В Courrier Européen напечатана переведенная с рукописи статья Льва Николаевича Толстого «Так что же нам делать?» («Que nous faut-il donc faire?»). Знаменитый писатель касается в ней актов террора — правительственного и революционного. В своих беседах с революционерами и с защитниками правительства он, как и следовало ожидать, решительно осуждал насилие, откуда бы оно ни исходило, и неизменно слышал один и тот же вопрос: «Так что же нам делать?» По мнению Л. Толстого, вместо этого вопроса следовало бы задать другой: «Что мне делать?» И тогда сам собою явился бы следующий ответ: [приводится выдержка из статьи]. Сам автор признает, что его «ответ» покажется «отвлеченным и непрактичным», но выражает уверенность, что если люди поймут эту истину, то «не только исчезнут ужасы и страдания, но на земле наступит царство Божие». Из этих выдержек видно, что новая статья гр. Л. Н. Толстого содержит в себе повторение тех взглядов, которые он высказывает уже давно, но которые, очевидно, не кажутся убедительными ни правительству ни революционерам».