Само собой разумѣ[ется], ч[то] люди не могли испортить жизнь людс[кую], сдѣлать изъ хорошей по существу жизни людской жизнь дурную. Они могли только то, ч[то] они и сдѣлали — временно испортить жизнь настоящихъ поколѣній, но зато невольно внесли въ жизнь то, что двинетъ ее быстро впередъ. Если они сдѣлали и дѣлаютъ величайшее зло своимъ арелигіознымъ развращеніемъ людей, они невольно своими выдумками, вредными для нихъ, для ихъ поколѣній, вносятъ то, чтò единитъ всѣхъ людей. Они развращаютъ людей, но развращаютъ всѣхъ: и Индусовъ, и Кита[йцевъ], и негровъ — всѣхъ. Средневѣковое богословіе или римскій развратъ развращали[133] только свои народы, малую часть человѣчества, теперь[134] же электричество, желѣзн[ыя] дороги, телеграфъ,[135] печать развращаютъ всѣхъ. Всѣ усваиваютъ, не могутъ не усваивать все это и всѣ одинак[ово] страдаютъ, одинак[ово] вынуждены измѣнить свою жизнь, всѣ поставлены въ необходимость измѣнить въ своей жизни главное — пониманіе жизни — религію.
Машины, чтобы дѣлать что? Теле
Собранные вмѣстѣ и подчиненные одной власти миліоны людей для того, чтобы дѣлать что? Больницы, врачи, аптеки для того, чтобы продолжать жизнь, а продолжать жизнь зачѣмъ?
Миліоны страдаютъ тѣлесно и духовно для того, чтобы только захвати[вшіе] власть,[137] могли безпрепятственно развращать[ся]. Для этого ложь религіи, ложь науки, одурен[іе], спаиваніемъ и воспитаніемъ, и гдѣ этого мало — грубое наси[ліе], тюрьмы, казни.
Ради Бога, хоть не Б[ога], но ради самихъ себя, опомнитесь. [138]Поймите все безуміе своей жизни. Хоть на часокъ отрѣшитесь отъ тѣхъ мелочей, к[оторыми] вы заняты и к[оторыя] кажутся вамъ такими важными: всѣ ваши миліоны, грабежи, приготовления къ убійствамъ, ваши парлам[енты], науки, церкви. Хоть на часокъ оторвитесь отъ всего этого[139] и взгляните на свою жизнь, главное на себя, на свою душу, к[оторая] живетъ такой неопределенный, короткій срокъ[140] въ этомъ тѣлѣ, опомнитесь, взгляните на себя и на жизнь вокругъ себя и поймите все свое безуміе, и ужаснитесь на него. Ужаснитесь и поищите спасенія отъ него. Но и искать вамъ нéчего. Оно у каждаго изъ васъ въ душѣ вашей. Только опомнитесь, поймите, кто вы, и спросите себя, чтó вамъ точно нужно. И отвѣтъ самъ, одинъ и тотъ же для всѣхъ, представится вамъ. Ответь въ той одной вѣрѣ, к[оторая] свойственна намъ, нашему времени, вѣрѣ въ Бога и въ открытый — не открытый, а вложенный въ души наши законъ Его — законъ любви, — настоящей любви, любви къ врагамъ, той, к[оторая] признава[лась], не могла не признаваться, всѣми великими учителями міра и к[оторая] такъ опредѣл[енно], ясно выражена въ той вѣрѣ, к[оторую] мы хотимъ исповѣдывать и думаемъ, что исповѣдуемъ. Только опомнитесь[141] на часокъ, и вамъ ясно будетъ, что важное, одно важное въ жизни — не то, что внѣ, а только одно то, что въ насъ, что намъ нужно.[142] Только поймите то, что вамъ ничего, ничего не нужно, кромѣ одного, спасти свою душу,[143] что только этимъ мы спасемъ міръ. Аминь.
И все отъ ужаснѣйша[го], губительнѣйшаго и самаго распространеннаго суевѣрія всѣхъ людей, живущихъ безъ вѣры, — суевѣрія о томъ, ч[то] люди могутъ устраивать жизнь, — добро еще свою, а то всѣ устраиваютъ жизнь другихъ людей для семей, сословій, народовъ. Ужасно губительно это суевѣріе тѣмъ, что та сила души, какая дана человѣку на то, чтобы совершенствовать себя, онъ всю тратитъ ее на то, чтобы устраивать свою жизнь, мало того — жизнь другихъ людей.
11 Мая. Опять сонливость и слабость. Чуть двигаюсь, ничего не хочется писать. Но, гуляя записалъ, кажется, важное и, слава Б[огу], не золъ и легко не грѣшить. Ч[ертковъ] переписалъ мнѣ и пересмотрѣлъ Предисловіе. Не хочется этимъ заниматься. Если Б[огъ] велитъ, напишу, буду писать: и Безуміе, и Н[ѣтъ] в[ъ] М[ірѣ] в[иноватыхъ]. Ѣздилъ верхомъ на Монголѣ. Отъ С[аши] письмо. Были Абрикосовы — милый Хрисанфъ. Записать. Сейчасъ надо встать, пройти къ постели за книжечкой — и тру[дно] подняться. Записать: