На конверте:
Въ Г. Тулу. Ея Высокоблагородію Татьянѣ Александровнѣ Ергольской. Въ Сельцо Ясную Поляну.
12 ноября.
Тифлис.
Дорогая тетенька!
Через 8 дней будет ровно четыре месяца, что я без вестей о вас; теперь я, по крайней мере, надеюсь, что ваши письма в *Старогладковской* и что не доходили они до меня из-за моего отсутствия. В последнем письме, от 24 октября, 1 я писал вам, что мы накануне отъезда в Тифлис. — Мы действительно уехали 25 и после 7-дневного путешествия скучнейшего из-за того, что едва ли не на каждой станции не оказывалось лошадей, и приятнейшего из-за красоты местности, по которой мы проезжали, мы прибыли 1 числа в Тифлис. На другой день я явился к генералу Бриммеру2 и представил ему как полученные из Тулы бумаги, так и собственную свою персону. Несмотря на свою немецкую услужливость и добрые намерения, генерал был принужден отказать мне в моем прошении; представленных бумаг недостаточно из-за отсутствия тех документов, которые в Петербурге, и я должен их дождаться. И я решил поэтому ждать их в Тифлисе; но так как срок отпуска Николеньки кончился, то он уехал три дня тому назад.3 — Вы легко поймете, милая тетенька, как эта помеха мне неприятна и по многим причинам; во 1-х, ежели я не получу этих бумаг через месяц, я откажусь от военной службы, так как я не смогу уже участвовать в зимнем роходе, а это было моим единственным желанием, побудившим меня итти на военную службу. Во 2-х, при дороговизне здешней жизни, пребывание мое в городе месяц (а может быть и дольше) да обратная дорога, будут стоить больших денег — и в 3-х, я так свыкся быть постоянно с Николенькой, что разлука с ним, хотя и на короткий срок, мне тяжела. — К стыду своему сознаюсь, что только теперь я научился ценить, уважать и любить своего прекрасного брата так, как он этого заслуживает. И по минутно вспоминаются мне ваши добрые советы, дорогая тетенька. Как часто вы меня останавливали, когда я небрежно отзывался о Николеньке, и как вы были правы; говорю без притворной скромности, что Николенька во всех отношениях лучше нас всех. Совершенно неожиданно я встретил в Тифлисе Петербургского знакомого — князя Багратиона,4 который для меня находка. Он умный и образованный человек. Тифлис — цивилизованный город, подражающий Петербургу, иногда с успехом, общество избранное и большое, есть русский театр и итальянская опера, которыми я пользуюсь, насколько мне позволяют мои скудные средства. Живу я в немецкой колонии5 — в предместье; оно мне вдвойне приятно тем, что это красивая местность, окруженная садами и виноградниками, и чувствуешь себя скорее в деревне, чем в городе (погода еще прекрасная и теплая, и до сих пор не было ни мороза, ни снега); второе преимущество это то, что я плачу sa две довольно чистые комнаты 5 р. сер. в месяц, тогда как в городе подобная квартира стоила бы не менее 40 р. сер. в месяц. Сверх того я имею даром практику в немецком языке. — У меня есть книги, занятия и досуг, никто мне не мешает, так что в общем я не скучаю. — Помните, добрая тетенька, что когда-то вы посоветовали мне писать романы; так вот я послушался вашего совета — мои занятия, о которых я вам говорю — литературные. — Не знаю, появится ли когда на свет то, что я пишу, но меня забавляет эта работа, да к тому же я так давно и упорно ею занят, что бросать не хочу.6 Вот вам точный отчет о моих занятиях, что же касается моих дальнейших планов, то ежели я не по ступлю на военную службу, я постараюсь устроиться на гражданской, но здесь, а не в России, *чтобы не говорили, что я баклуши бью*. — Во всяком случае я никогда не буду раскаиваться, что приехал на Кавказ — эта внезапно пришедшая в голову фантазия принесет мне пользу. — Прощайте, целую ваши ручки и жду писем. Адресуйте просто *Въ Грузію, въ Тифлисъ*.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликованы отрывки из письма (по-французски и в переводе) П. И. Бирюковым в Б, I, 1906, стр. 185—186; несколько большие отрывки даны П. А. Сергеенко (только в переводе) в ПТС, I, стр. 13-14. Впервые опубликовано полностью (только в переводе) в Бир., XX, 1913, стр. 16—18. Год определяется содержанием: «не смогу участвовать в зимнем походе» (Толстой участвовал в боях 17 и 18 февраля 1852 г.) и: «мои занятия... — литературные» (речь идет о «Детстве», которое начато в марте 1851 г.). Почтовый штемпель из Тифлиса: «отправлено [ноября] 12 185[1]» и «Получено ноябр. 21». На конверте рукою Т. А. Ергольской: «Получила 27 ноябр. La raison est la base de toutes les vertus [Разум — основа всех добродетелей]».