Выбрать главу

Идея морально-этического истолкования искусства, возникшая у Толстого еще в самом начале его творческого пути, известное нерасположение к сатире («сатира не в моем духе», — записывал он в Дневнике) способствовали сближению писателя с эстетическими позициями «триумвирата», которые резко противостояли обличительному направлению в русской литературе и его главному представителю — Щедрину. Значение художника, равносильное жрецу или прорицателю, «избраннику» бога, как проповедывали Дружинин и особенно Боткин в своих статьях, также не могло не импонировать честолюбивым чаяниям Толстого.

Но для его литературных друзей было характерно отстранение от политической жизни, глубокая враждебность демократическим идеям, отрыв от народа, это были гурманы и эстеты, жившие в мире чисто литературных интересов. Толстой также пытается уйти от решения политических вопросов, он прямо и открыто декларирует: «Я не политический человек».55 «Политические законы» для него «ужасная ложь», «я не вижу в них ни лучшего, ни худшего». Все это являлось проявлением не силы, а слабости писателя, доказывало его полную беспомощность в решении мучивших его политических вопросов современности. Однако, несмотря на то, что отдельные высказывания писателя этой поры перекликались со статьями Дружинина и Боткина, Толстой был по своим интересам неизмеримо шире всех их вместе взятых. «Литературные друзья» не могли дать ответы на социальные вопросы, волновавшие писателя, не в состоянии они были облегчить и морально-этические искания Толстого, поэтому, естественно, их дороги впоследствии резко разошлись.

4

Разрыв с демократическим крылом «Современника», увлечение, хотя и кратковременное, идеями «искусства для искусства» не могли не сказаться и сказались крайне отрицательно на творчестве Толстого. Произведения, написанные им в 1857—1859 гг., отличаются значительным обеднением тематики. От больших, общенациональных тем, поднятых в «Севастопольских рассказах», «Двух гусарах», в «Утре помещика», Толстой обратился к разработке второстепенных проблем, которые имели значение разве для узкого круга литературных интеллигентов.

В свое время «Севастопольские рассказы» явились выходом писателя из мира субъективных переживаний («Детство» и в значительной мере последующие части автобиографической трилогии) к широким, общенациональным проблемам; тогда Толстой осмысливал переживания своих героев в аспекте больших исторических задач, стоявших перед страной; в его творчество ворвалась широкая демократическая струя, шедшая от народа и определившая трактовку этических проблем этих рассказов. Произведения же, написанные в период увлечения идеями «чистого искусства», начиная с «Юности» и кончая «Семейным счастьем», каждое по-своему, являлись признаком несомненного снижения творчества Толстого. Этим в значительной мере и объяснялся полный неуспех его «милых» повестей. Реакционные идеи «чистого искусства» не могли оплодотворить творческую мысль Толстого, как и любого другого подлинного художника.

Некрасов со своим тонким критическим чутьем сразу же почувствовал новые тенденции в творчестве Толстого, чуждые принципам «натуральной школы». Делясь с Тургеневым своими огорчениями, вызванными резкими выпадами Толстого против Чернышевского и «обличительного направления», Некрасов отмечал вместе с тем, что Толстой ведь «сам доныне служил»56 этому направлению. Это очень важно: в литературно-эстетической позиции Толстого произошли настолько значительные перемены, что Некрасов вынужден констатировать его отход от нового направления в литературе.

Письмо было написано 30 декабря 1856 г. В это время «Современник» вел Чернышевский. Еще в ноябрьских и декабрьских письмах к Некрасову он сообщал, что ожидает новую повесть Толстого для январской книжки журнала. 5 декабря 1856 г. он радостно писал Некрасову: «Первая книжка на следующий год будет, вероятно, очень хороша. В ней будет «Юность» Толстого, — вся, если Островский не пришлет своей повести, или половина, если получим во-время повесть Островского».57 Островский не прислал своей повести, и «Юность» Толстого полностью появилась в январской книжке «Современника» за 1857 г.

Этому предшествовало следующее.

Закончив 24 сентября 1856 г. работу над повестью, Толстой находился в сильном сомнении: давать ей ход или не давать. Повесть ему не нравилась, «особенно по небрежности языка, растянутости», и он направил ее «своему» критику Дружинину. Последний прочитал повесть за несколько дней и уже 6 октября написал Толстому письмо, в котором содержалось немало критических замечаний, но общая оценка «Юности» была восторженной. Тем не менее даже Дружинин отмечал ограниченность той читательской аудитории, которую найдет новая повесть Толстого; по его мнению, «Юность» написана не «для массы читателей». «По замыслу и по сущности труда — ваша «Юность» будет гастрономическим куском лишь для людей мыслящих и чующих поэзию».58 Это примечательные слова.

вернуться

55

Т. 47, стр. 121.

вернуться

56

, Соч., т. V, стр. 273—274.

вернуться

57

«Н. Г. Чернышевский. Литературное наследие», II, стр. 347.

вернуться

58

Т. 2 настоящего издания, стр. 398.