1 Об А. М. Кузминском см. прим. к письму № 534. Письмо к нему Толстого о Зальцмане и его ответ неизвестны. Толстой обычно избегал обращаться к Кузминскому с просьбами, так как почти всегда получал отказы.
2 В дореволюционной школе учащиеся были обязаны ежегодно «говеть». Еще весной 1891 г. Хохлов отказался выполнить этот обряд и с тех пор ожидал увольнения из числа студентов Технического училища (см. т. 65).
3 В Дневник Толстого 13 и 18 сентября перенесены из его Записной книжки мысли, аналогичные с высказанными в настоящем письме (см. т. 52, стр. 52 и 54).
4 Об А. Н. Дунаеве см. прим. к письму № 5. Толстой имеет в виду его письмо от 4 октября.
5 Галактион Иванович Хохлов, отец П. Г. Хохлова, московский биржевой маклер. См. тт. 64 и 65. Несогласие во взглядах вызывало частые столкновения между отцом и сыном.
* 46. П. И. Бирюкову.
1891 г. Октября 9? Я. П.
Вчера получил ваше второе письмо, дорогой друг. Всё, что вы пишете, и интересно, и радостно. Особенно поразило меня то, что вы узнали об отказывающихся от военной службы. — Я не смел этого думать, и это превосходит мои ожидания. Как одинаковы средства, которыми борется ложь, т. е. фиктивное признание христианства, с истиной. Средство одно: умолчание и тайна. И как я не ошибаюсь, что воинская повинность есть тот крайний предел извращения христианства, при кот[ором] обнажается ложь этого извращения. Я могу сказать, что кончил свою статью.1 Буду поправлять еще, но если бы я умер, то она и в теперешнем виде имела бы цельный смысл. Я задержался в этой работе теперь статьей о голоде, к[оторую] начал и к[оторая] очень заняла меня. Я ездил с Тан[ей и] М[ашей] порознь в самые голодные места нашей губ[ернии] и хотел написать о том, что по этому случаю пришло мне в голову. Вы верно догадываетесь, что наш грех разъединения с братьями — касты интелигентов; и чем дальше пишу, тем более кажется нужным то, что пишу, и тем менее цензурно. План у нас был с девочками тот, чтобы вместо Москвы поселиться в Епифан[ском] уезде в самой середине голодающих и делать там, что бог велит — кормить, раздавать, если будет что. И С[офья] А[ндреевна] сначала соглашалась. Я рад был за девочек, но потом всё расстроилось, и едва ли поедем.2 А я обещал приехать хоть на 2, 3 месяца в Москву. «Не так, как я хочу, а так, как Он хочет». Вы верно пишете про эти остановки — это церкви.
Я очень радуюсь за вас. Вас туда бог послал. Вам это очень хорошо будет, мне кажется.3 Мы живем по-старому, по-старому вас любим.
Книга вегетарьянская4 мне и понравилась и не понравилась. Я пробежал только, но мне кажется слишком смелы утверждения, не научны, а тон научный.
Целую вас. Пишите. И я буду.
Любящий вас Л. Толстой.
Небольшой отрывок напечатан П. И. Бирюковым в статье «Краткая биография Л. Н. Толстого» — «Л. Н. Толстой. Сборник статей», изд. «Русская быль», серия III, М. 1910, I, стр. 76; другой отрывок опубликован В. Е. Чешихиным [Ч. Ветринским] в сборнике «Лев Толстой и голод», Нижний Новгород 1912, стр. 139; более длинный отрывок опубликован в Б, III, стр. 215—216. Полностью публикуется впервые. Датируется сопоставлением слов «Вчера получил ваше второе письмо» с почтовым штемпелем получения на конверте второго письма Бирюкова.
Ответ на два письма Бирюкова из Женевы: от 18/30 сентября и 2/14 октября.
1 «Царство божие внутри вас». Книга была закончена только в 1893 г.
2 М. Л. Толстая в письме к Л. Ф. Анненковой от 8 октября, сообщая о плане отца поселиться в Бегичевке, Данковского уезда, рассказывала: «.....Так вот мы хотели так жить. Уже приготовили часть провизии, топлива и т. п. Мама обещала дать нам две тысячи на это, мы так радовались возможности хоть чуть-чуть быть полезными этим людям, как вдруг мама (как это часто с ней бывает) совершенно повернула оглобли.... Ужасно было тяжелое время. Она мучила себя, и папа, и нас так, что сама, бедная, стала худа и больна. Мы всё время говорили ей, что сделаем так, как она хочет, доказывали нелогичность и переменчивость ее взглядов. Много было тяжелых споров, и теперь мы не знаем, что будет. Мы предоставили ей решать нашу участь. Папа сделал все уступки, какие только мог, и обещал в Москве прожить часть зимы, и теперь уже всё предоставил ей решить. Нам всем было искренно жалко ее. Она так страшно себя мучила. И знаете, как у нее часто бывает, она хочет сказать и думает о том, что она боится, что папа заболеет, и она говорит о том, что он написал заявление о позволении печатать его сочинения, что это лишит ее денег, что она не даст денег, что она должна воспитывать, детей, что он ни во что не входит, всё на ней и т. д. до самых неожиданных, не касающихся дела вопросов. Итак, мы не знаем еще, что будет». См. также письмо Толстого к С. А. Толстой, т. 84, № 459, и ДСАТ, 2, стр. 74—75.