Адрес наш: Данковск[ого] уезда Рязанск[ой] губ. почт[овая] ст[анция] Чернава. — Мы поехали с девочками: Тан[я], Маша, Вера К[узминская] в именье Раевского и там живем уже неделю и проживем еще сколько можно. Тут сильный неурожай, и у нас есть дело, к[оторое] идет. Писать некогда и неудобно открытым. Пишу только, чтобы откликнуться на ваши1 и чтобы вы и Кол[ичка] нам написали. Хорошо.
Л. Т.
На обороте: Курско-Киевская железн. дорога. Плиски. Николаю Николаевичу Ге.
Впервые опубликовано в ТГ, стр. 146. Датируется на основании почтовых штемпелей.
1 Толстой имеет в виду письмо Ге от 3 октября. См. ПТТ, стр. 37—38.
68. Н. Я. Гроту.
1891 г. Ноября 5. Бегичевка.
Посылаю заказной бандеролью поправленные корректуры.1 Очень бы просил внести поправки. Я думаю, что успеете, если только будет печататься. Мы живем очень хорошо. Утешаемся мыслью, что нужны. Ждем вас.2 Дружески жму вашу руку.
Л. Толстой.
Печатается по первой публикации в сборнике «Н. Я. Грот», стр. 213. Дата определяется словами в письме к С. А. Толстой от 7 ноября: «3-го дня поправил коректуры Гротовской статьи и послал их» (см. т. 84, стр. 93—94) и записью в Дневнике Толстого 6 ноября (см. т. 52, стр. 57).
1 Статьи «О голоде».
2 Грот приезжал на неделю в Бегичевку в середине декабря 1891 г. и вернулся в Москву 18 декабря.
69. H. Н. Страхову.
1891 г. Ноября 5. Бегичевка.
Не знал, куда писать вам. Пишу в П[етер]б[ур]г. Благодарю вас за Лихтенберга1 и за два письма.2 Я всё думал перехватить вас при проезде, но теперь я вне дома. Я у Раевского в Данков[ском] уез[де] с Тан[ей], Маш[ей] и Вер[ой] Куз[минской]. Живем мы очень хорошо: дела очень много — и дела, думается, нужного. Простите, что пишу так, и заплатите добром — напишите подлиннее. Адрес Данковск[ого] уезда. Почтовая ст[анция] Чернава.
Л. Н. Т.
На обороте: Петербург, у Торгового моста, д. Стерлигова. Николаю Николаевичу Страхову.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 436—438. Датируется на основании почтовых штемпелей.
1 Слово: Лихтенберга вставлено рукой Марии Львовны. Для вставки Толстой оставил свободное место.
Георг Лихтенберг (G. C. Lichtenberg, 1742—1799), немецкий физик, философ и моралист. Страхов прислал Толстому книгу: «G. Lichtenberg, Vermischte Schriften nach dessen Tode ans den hinterlassenen Papieren gesammelt und herausgegeben von L. Chr. Lichtenberg und F. Kries», Геттинген, 1800—1802. В русском переводе Л. П. Никифорова и А. Гольденвейзера «Избранные мысли Лихтенберга» изданы «Посредником» в одной книге с «Избранными мыслями Канта» (М. 1906).
2 Эти два письма Страхова от 17 сентября и 19 октября не опубликованы.
70. Л. П. Никифорову.
1891 г. Ноября 3...6. Бегичевка.
Получил ваши оба письма, дорогой Лев Павлович, и давно, хотел ответить на первое письмо. Ответ на вопрос, к[оторый] вы там делаете, тотчас же, при первом чтении письма, ясно сложился в моей голове. Нужно ли воздержаться от исполнения дел добра (под делами добра вы разумеете: одеть нагого, накормить голодного и т. д.), п[отому] ч[то] делание этих дел разъединит меня с моими близкими? Разумеется, нет. И отговорка о том, что если дело делается не от сердца, не по влечению, а по рассуждению, то дело кормления голодного, одевание нагого и т. д. не есть дело добра — отговорка ложная. Если кто любит добро, ищет того, чтобы творить волю пославшего его, то тот будет делать добро всеми средствами: и сердцем, и разумом, и ногами, и руками, и подбородком; и, разумеется, справедливо то, что, только делая добро всеми средствами, добьешься до того, что оно станет влечением сердца. А тот, кто дожидается влечения сердца, не любит добро и не хочет его делать. Добро должно делать всегда — и по влечению сердца и без этого влечения, и с согласия близких и без согласия их, и даже противно их желанию, рискуя разъединиться с ними. — Таков идеал и к нему должно стремиться, но не будем осуждать тех, кто не достигает его: ни тех, к[оторые] не достигают его, п[отому] ч[то] любят эгоистически, любят своих близких и для себя не хотят разъединиться с ними, ни тех, к[оторые] не из эгоистической любви не могут разорвать с ними, а из слабости, жалости к ним, из страха за ненависть к себе и за горечь в них, к[оторую] они вызовут. Всё это не должно. Должно итти перед собой, творя волю пославшего, и быть готовым не только лишиться тех, к[оторых] любишь, но и их любви к себе, и не бояться того, что ты огорчишь и ожесточишь их, зная, что бог, для к[оторого] ты делаешь, и утешит и смягчит их. Так должно, и не все могут это. И я первый не могу второго. Не могу, но не оправдываю себя и знаю,что это дурно, и стремлюсь к тому, чтобы достигнуть этого.