* 7. И. И. Горбунову-Посадову.
1891 г. Июля 20. Я. П.
Спасибо, что извещаете меня о себе, дорогой друг Иван Иванович. Очень жаль мне вас за заботы о вашем брате и семье:1 сделать ничего нельзя и успокоиться нельзя до тех пор, пока не сделал, что мог, или не устал делать. Знаю одно, что мне вас очень жаль. Получил и прежнее ваше письмо и благодарю за изменение выражения, я заменю.2 — Я за это время был обуреваем посетителями — Репин между прочим, но старался не терять дней, к[оторых] так мало остается, и подвинулся в работе,3 и написал начерно всю статью об вегетарьянстве, обжорстве, воздержании.4 Как радостно, что вы пишете про Симонсон.5 Как ни слабо это гонение, а закаливает. Особенно для женщин, я думаю, нужно гонение — оно действует на их главный орган — чувство и через него утверждает их в разумении.
Желал бы, чтоб вам удалось увезти семью брата, но рад буду, если заедете.
Целую вас.
Л. Толстой.
На конверте: Петербург. Лиговка. Склад Посредника. Ивану Ивановичу Горбунову.
Датируется на основании почтовых штемпелей и письма Толстого к В. Г. Черткову от 20 июля (см. т. 87, стр. 99).
Иван Иванович Горбунов-Посадов (1864—1940) — поэт, один из ближайших друзей Толстого. С 1889 г. сотрудник, а с середины девяностых годов — руководитель книгоиздательства «Посредник».
Ответ на два письма Горбунова: от 6 июля (почт. шт.) и от 16 июля.
1 Николай Иванович Горбунов (1861—1931), старший брат И. И. Горбунова-Посадова. С начала 1900-х годов до 1916 г. состоял в труппе московского Малого театра. См. т. 65.
2 И. И. Горбунов-Посадов во время своего пребывания в Ясной Поляне 21—25 июня читал рукопись статьи «Царство божие внутри вас». В письме от 6 июля (почт. шт.) он предлагал внести изменения в начало шестой главы статьи (в окончательном тексте — четвертой главы), находя изложение этого места неудовлетворительным. Толстой изменил это начало, но не так, как советовал Горбунов. См. тт. 52 и 28.
3 Работа Толстого над книгой «Царство божие внутри вас».
4 Статья Толстого «Первая ступень», написанная вместо предисловия к русскому переводу книги X. Уильямса «Этика пищи». См. т. 27.
5 Мария Федоровна Симонсон (1867—1903), слушательница Высших женских курсов в Петербурге; в 1889 г. жила в Смоленской общине Шевелево (см. т. 65); с 1890 г. гражданская жена Митрофана Семеновича Дудченко. В мае 1891 г. была выслана харьковским губернатором, за нежелание оформить свой брак религиозным обрядом, с хутора Дудченко в Сумском уезде Харьковской губ. в Тверь. Получив вскоре освобождение, она в июле 1891 г. вернулась к мужу, заехав предварительно в Петербург, где виделась с И. И. Горбуновым.
8. В. Г. Черткову от 20? июля 1891 г.
* 9. Е. В. Буткевич.
1891 г. Июля 14...21. Я. П.
Дорогая Евгения Васильевна,
Пишу вам не своей рукой не по нездоровью, а потому, что позирую и пользуюсь временем. Очень рад был услышать, что у вас благополучно родился сын.
На ваш вопрос о крещении мне очень легко ответить. Такие дела, как крещение, не носящие сами в себе свое значение, как, например, пища, одежда, даже образование, могут делаться только тогда, когда делающий их твердо верит,в их необходимостъ; всё равно для себя или для другого они делаются. Нельзя об этих делах рассуждать так, как о пище, например, что хорошо или нет, много или мало покормить человека. В этих делах — крещения или причастия — нет середины: или это дело первейшей важности, или это не только глупость, но и гадкий обман, и потому в этих делах нельзя делать соображений о том, насколько это может быть полезно, а если верить, то исполнять это, несмотря ни на какие преграды, если же не веришь и считаешь это обманом, то ни в каком случае не делать этого. Родитель (он или она), который верит, ни в каком случае не оставит своего ребенка не крещеным, сам окрестит его. Тот же, который не верит, как я или ваш муж, и считает это обманом, не может, именно не может сделать этого, и потому с этой стороны вопрос решается самым простым образом: надо делать только то, чего не можешь не сделать, и не требовать от другого, чего он не может сделать. Соображения же о документах и о бумагах и что может из этого выйти не имеют никакого значения, потому что мы не можем угадать того, что с нами будет через день, тем менее можем предвидеть, что будет с нашим сыном через двадцать лет. Вы скажете, что обрекаете мальчика на нравственные мученья, потому что у него не будет документов (что весьма сомнительно), а я скажу и несомненно, если он будет правдивый человек, чего мы желаем, то нравственные мучения произойдут не от отсутствия документов, а оттого, что ему надо будет, как все мы, страданием выдираться из той лжи, в которую мы вросли, но, и главное, страдать и стыдиться за ту ложь, которую сознательно проделали над ним его родители.