Л. Толстой.
Письмо сохранилось в пяти последовательных редакциях, писавшихся в несколько приемов в течение октября—ноября 1894 г. Печатаем последнюю (5-ю) редакцию по машинописной копии, представляющей собой копию с отосланного адресату подлинника; в примечаниях приводятся наиболее существенные варианты других редакций. Опубликовано впервые (по-русски) М. К. Элпидиным отдельной брошюрой под заглавием: «Lettre sur la raison et la religion». Письмо Л. H. Толстого «О разуме и религии», Женева, 1895.
Анна Германовна Розен — помещица Эстляндской губ. Задумав издать в пользу прокаженных больных литературный сборник, обратилась к Толстому в письме от 8 мая 1894 г. с просьбой дать в этот сборник какое-нибудь свое произведение. Толстой ответил в положительном смысле (см. «Список писем Толстого, текст которых неизвестен», № 25), но, занятый другими работами, долго медлил с исполнением обещания, пока Розен в письме от 17 сентября не попросила его, если ему «не удастся написать что-нибудь литературно оконченное» для ее книжки, то «все-таки принять участие в ней, ответив на три вопроса, запавшие ей в сердце». Далее следуют три мотивированные вопроса, повторенные Толстым в его письме.
1 Опущенное (в 4-й редакции) начало письма: «Уважаемая Анна Германовна, Ваши вопросы так интересны (как они и должны быть интересны для всякого человека, жившего внутренней жизнью) и так хорошо поставлены, что мне очень бы хотелось ответить на них. Постараюсь это сделать».
2 В 1-й редакции предшествующая мысль выражена так: Муха, заяц, ястреб, слон, все знают, что им делать, и точно так же знает это младенец и простой человек, знает, п[отому] ч[то] тот, кто послал его в мир, дал ему также, как мухе, зайцу, слону, тот орган, посредством к[оторого] он может познать тот закон, к[оторому] он должен следовать; не знает этого только тот, кто не хочет пользоваться этим органом, и берет на веру, и принимает через чувство то, что ему говорят другие. Закон, которому должен следовать человек, очень прост, и для того, чтобы найти его, не нужно особенных усилий, особенно п[отому], ч[то] он подсказывается нам и нашим опытом, и нашим сердцем, и преданием. Только для того, чтобы найти этот закон, человеку необходимо пользоваться своим разумом и верить в него больше, чем во всякие предания человеческие, и не преданиями проверять разум, а разумом проверять предания.
В ответном письме от 18 декабря А. Г. Розен писала Толстому: «К сожалению, цензура отняла у меня радость видеть Ваше письмо напечатанным в нашем сборнике. Нам наотрез отказали пропустить ответ Ваш на мои вопросы».
286. В. Г. Черткову от 26 ноября.
287. M. Л. Толстой.
1894 г. Декабря 2—3. Москва.
Боюсь, что мои старания были тебе не на пользу и что ты тосковала одна в купэ. Нынче слегла Таня. Пройдет. Андр[юша] вернулся в 5. Мамá получше. Мне грустно, но хорошо. Задача в том, чтобы жить наилучшим образом, когда грустно. Делай то же. Работай не безнадежно. Пиши.
Л. Т.
На обороте открытки: Московско-Курск. жел. дороги, Станция Бастыево. Марье Львовне Толстой.
Опубликовано впервые в журнале «Современные записки», Париж, 1926, XXVII, стр. 234. Датируется по почтовому штемпелю отправления: «Москва, 18—3 XII—94 г.»
Письмо написано в Гриневку, куда М. Л. Толстая спешно уехала ухаживать за своим тяжело заболевшим племянником Андреем, родившимся 1 апреля 1894 г.
* 288. H. Н. Иванову.
1894 г. Декабря 9. Москва.
Слышал о вашем аресте и от вашего отца1 и от Черткова, дорогой Николай Никитич, и очень рад был получить ваше хорошее письмо.2 Нынче только я виделся с духобором Веригиным и еще двумя,3 кот[орые] едут провожать своего сосланного брата4 с Кавказа в Архангельск, а теперь из Арханг[ельска] пересылаемого в Березов — Сибирь. Сосланный Веригин виновен в том, что оживил дух застывших в своих верованиях и опустившихся по жизни единоверцев, вызвал в них истинную христианскую жизнь, так что они стали отдавать всё свое имущество в общину, перестали курить, пить, есть мясо и отказываются от присяги и военной службы. Тех, кот[орых] я видел (один друг Веригина едет с ним до места его изгнания, а брат и другой только провожают его до Ряжска), радостны и спокойны; таков еще в большей степени тот, кого ссылают и кому хотели сделать зло этим. Такой же дух я почуял из вашего письма и порадовался. Искать гонений грех, но нельзя не признавать того, что гонения невинные, за правду, желательны, пот[ому] что доказывают хоть то, что ты не вместе с гонителями.