Дорогой друг, благодарю за известия о процессе,1 они очень интересны. Действительно, цензура везде есть и не может не быть там, где есть насилие, п[отому] ч[то] насильники не могут не знать, что сила, могущая уничтожить их власть, в мысли, а зная это и имея власть задерживать на известное время и в известных местах проявления мысли, они не могут не делать этого, хотя бы для того, чтобы отдалить изменение своего положения, которое они по недоразумению и нравственному невежеству считают для себя благом.
Катехизис2 ваш я не только перечел, но на днях поправил сделанный с него перевод на русский язык. То, что я устроил перевод его и буду распространять его, показывает вам, что, несмотря на недостатки этого сочинения, я считаю его хорошим и полезным.
Вашей первой статьи «Мамон и Велиал»3 у меня нет еще в переводе, а катехизис, если вы желаете, я вышлю вам по-русски в рукописи.
Свое письмо об отношении разума к религии4 я дал переводить на немецкий язык и пришлю вам, как скоро оно будет готово.
Вы спрашиваете, имею ли я сношение с так называемыми сектантами — молоканами,5 штундистами,6 духоборцами7 и др. Некоторые из них бывают у меня и изредка пишут. Но сколько я могу судить, их отделяют от нас удержанные ими некоторые церковные догматы, троицы, искупления, вера в божественность Христа, в непогрешимость всей библии, признание ветхого завета и посланий столь же обязательными, как и евангелие, и потому идолопоклонничество перед буквой библии и потребность внешней обрядности, собраний и песнопений и определенное руководство пресвитеров.
Исключение из этого составляют новоштундисты8 в последнее время, духоборцы на Кавказе, которых более 20,000 (о них пришлю вам, если успею, записку), и вообще все вновь зарождающиеся религиозно-рационалистические учения, которых очень много возникает в различных самых глухих местностях России.
Что вы думаете и знаете о назаренах?9 Я знаю из статьи Schwalm’а о книге Szeberenyi.10 Почему вы не входите в общение с ними? Если вас разделяют с ними признаваемые ими церковные догматы, то я думаю, что эти догматы тверды в старом поколении, в молодом же поколении должно быть движение вперед к освобождению от мертвящих церковных форм. Такое явление я постоянно наблюдаю в молоканстве и штундизме. Освобождаясь от стесняющей их мертвящей догматики, молодые поколения очень часто, не видя перед собой другого выбора, как коснение в старом или совершенное неверие, — переходят ко второму, принимая личину царствующего исповедания. И тут-то драгоценно указание этим лучшим молодым элементам того свободного, нравственно-религиозного учения, которое мы с вами исповедуем и которое требует от людей не лжи и подавления энергии, а, напротив, смелого исповедания истины и проявления нравственной силы, мужества и человеческого достоинства.
Вы спрашиваете о Сютаеве.11 Он умер уже пять лет тому назад. Сютаев не принадлежал ни к какой известной секте, а он был одним из тех явлений самозарождения свободомыслящего, протестующего против лжи мира христианского мировоззрения. Ваше суждение в статье о русских сектантах о моем отношении к нему12 совершенно ошибочно. Я очень рад был встретить в нем человека, одной стороной своего верования совпадающего со мной и пытавшегося прилагать к жизни христианское учение, и старался помогать ему в этом, но никак не мог быть его учеником, как это почему-то придумали французы, всегда толкующие о разных вопросах, как слепые о красках, прочтя в моей книге фразу, в которой я говорил, что я получил от безграмотного Сютаева больше поучения, чем от всей научной мудрости ученых.
Знаете ли вы про Бондарева,13 другого русского мужика, про которого я писал тоже, который до сих пор жив, в ссылке, и от которого я почерпнул еще гораздо больше поучения, чем от Сютаева. Его сочинение с моим предисловием было переведено по-французски.14 Постараюсь доставить вам его или выписать точное заглавие и год и место издания.
Людей, сознающих невозможность продолжения существующего порядка жизни и видящих возможность исправления его совершенным изменением строя жизни и исполнением в жизни учения Христа, в последнее время является всё больше и больше, и в нашем крестьянстве, и в образованном мире, и у вас, и в Америке, и в Англии. И радостно жить в такое время. Жидкость начинает не только согреваться, но и закипать. И не успеете оглянуться, как она вся сольется в одну кипучую волну и очистится и установится в новом, ином, лучшем виде.