Письмо Л. И. Веселитской, на которое отвечает Толстой, неизвестно.
1 Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826—1911), историк и публицист либерального направления, в 1865—1911 гг. редактор-издатель петербургского журнала «Вестник Европы». В бытность у Толстых в Москве в конце 1896 г. Веселитская получила от Толстого поручение просить Стасюлевича поместить в его журнале повесть Ф. Ф. Тищенко «Хлеб насущный». Однако Стасюлевич напечатать эту повесть отказался.
2 «Нива» — буржуазный еженедельный иллюстрированный журнал, издававшийся в Петербурге с 1870 до 1918 г. сначала А. Ф. Марксом, а затем его наследниками. В «Ниве» повесть Тищенко «Хлеб насущный» напечатана не была. См. прим. к письму № 137.
3 Об этом см. в книге: В. Микулич, «Встречи с писателями», стр. 106—107.
4 Владимир Григорьевич Чертков (1854—1936) — см. т. 85, стр. 4—22. Его дело — хлопоты о духоборах. См. прим. к письму № 5.
* 5. П. И. Бирюкову.
1897 г. Января 11. Москва.
Простите, дорогой Поша, что не отвечал вам и не писал всем вам живущим в Петербурге друзьям. Я каждый день тужу, что нет известий от вас и жду их, а сам не пишу. Я не жду ничего важного от ваших хлопот там и очень рад буду ошибиться.1 Ив[ан] Мих[айлович]2 всё присылает сведения — вероятно и вам, — из которых письмо Е[лены] П[етровны]3 о съезде было очень интересно.
Наша жизнь идет по старому, по дурному. Я пытаюсь работать и не могу: взялся было опять за Воскресенье4 и с отвращением бросил. Всё надо с начала переделать — всё, 9/10 нехорошо. Потом много читал по искусству и начал писать сначала и в этой работе много вижу нового и хорошего.5 Таня6 со мной, переписывает мне, Маша7 всё у Ильи8 и потом поедет в Пирогово,9 а потом, кажется около 15, приедет сюда. Духоборам сделали пожертвований 100010 и 100 руб. Что с ними делать? Меня очень порадовало описание их съезда, из к[оторого] видно, что христианское общество может управляться без насилия.
Прощайте, все милые друзья, дай вам бог успеха не в одном внешнем, а главное во внутреннем деле, чтобы не сбиться с пути в ту или в другую сторону, не согрешить, не отступить от воли бога: не сделать того, чего не должно, и сделать всё то, чего он хочет от нас. Я нынче очень живо чувствовал то, что на это одно должно быть обращено всё внимание.
Л. Т.
Когда вы вернетесь? И если не скоро, напишите, что вы там делаете.
Дата на письме поставлена рукой П. И. Бирюкова.
Павел Иванович Бирюков (1860—1931) — друг и биограф Толстого. См. о нем в т. 63, стр. 227—228.
Ответ на письмо Бирюкова от 31 декабря 1896 г., в котором Бирюков писал о своих хлопотах по делу духоборов (см. прим. 1).
1 Бирюков, Чертков и Трегубов были заняты помощью преследуемым на Кавказе сектантам-духоборам (см. об этом в т. 69). Помимо составленного ими воззвания «Помогите!», распространявшегося в машинописном виде, с послесловием Толстого, они предполагали довести до сведения царя, Николая II, о притеснениях, чинимых духоборам. 27 января 1897 г. была составлена «Краткая записка о необходимых средствах облегчения участи духоборов», которая и была передана царю. В результате этой их деятельности 2 февраля был произведен обыск в квартире Черткова в Петербурге, и они были высланы: Чертков за границу, а Бирюков в г. Бауск, Курляндской губ.; Трегубов был арестован 5 апреля и выслан в Курляндскую губернию (см. прим. к письму № 3).
2 И. М. Трегубов.
3 E. П. Накашидзе.
4 О работе в это время над романом «Воскресение» Толстой почти в тех же выражениях записал в Дневнике 5 января 1897 г. См. тт. 33 и 53.
5 О работе над трактатом «Что такое искусство?» см. в т. 30.
6 Татьяна Львовна Толстая. См. прим. к письму № 62.
7 Мария Львовна Толстая. См. прим. к письму № 6.
8 Илья Львович Толстой (1866—1933), второй сын Толстого; в то время жил в своем имении Гриневка, Чернского уезда Тульской губ. См. т. 83, стр. 117.
9 Пирогово — имение брата Толстого, Сергея Николаевича, в 35 км от Ясной Поляны.
10 Тысяча рублей была получена для духоборов от Н. Д. Ростовцева, о чем сообщил В. Г. Черткову 6 февраля 1897 г. А. Н. Дунаев.
6. М. Л. Толстой.
1897 г. Января 12. Москва.
12 января. Утро.
Милая Маша, хотя, когда ты тут, я редко говорю с тобой, теперь, когда мне очень скверно на душе, хочется твоего сочувствия. Из всех семейных ты одна, как ни сильна твоя личная жизнь и ее требования, ты одна вполне понимаешь, чувствуешь меня. Жизнь, окружающая меня и в к[оторой] я по какой-то или необходимости, или слабости, участвую своим присутствием, вся эта развратная отвратительная жизнь с отсутствием всяких не то что разумных или любовных к людям, но просто каких-либо, кроме самых грубых животных интересов нарядов, сладкого жранья, всякого рода игры и швырянья под ноги чужих трудов в виде денег, и это даже без доброты, а, напротив, с осуждением, озлоблением и готовностью раздражения на всё, что против шерсти, до такой степени временами становится противна мне, что я задыхаюсь в ней и хочется кричать, плакать и знаешь, что всё это бесполезно и что никто не то что не поймет, но даже не обратит внимания на твои чувства, — постарается не понять их, да и без старания не поймет их, как не понимает их лошадь. Вчера, сидя за обедом, слушая эти разговоры без единого живого слова, с невеселыми шутками и недобротой друг к другу, эти бессвязные монологи, я взглянул на М-llе Aubert1 и почувствовал, что мы с ней одинаковы лишни и нам одинаково неловко оттого, что мы это чувствуем. Ужасно гадко, и гадко то, что я не могу преодолеть себя и не страдать и не могу предпринять что-нибудь, чтобы порвать это ложное положение и последние года, месяцы или дни своей старости прожить спокойно и не постыдно, как я живу теперь. Не знаю что от чего: от того ли, что я не могу увлечься работой, чтоб не так больно чувствовать это, или оттого, [что] я так больно чувствую, я не могу работать, но мне тяжело и хочется сочувствия, чтоб меня поняли и пожалели. Таня бедная хотела бы жить ближе ко мне, но она ужасно слаба и вся завлечена этим безумным водоворотом: Дузе,2 Гофман,3 красота, выставка, старость подходит, С[ухотин],4 скверно. Серёжа,5 Илюша, Миша6 всё то же. Даже нет детей, чтоб на них отдохнуть, Чертк[ова] и Поши7 тоже нет. Ты сама вся изломана и измучена своими делами, а я тебе еще свою выставляю болячку. Давай болеть вместе. Ты мне свое всё скажи. Я приму близко к сердцу, п[отому] ч[то] это мож[ет] б[ыть] и страданье в будущем, но это серьезное. Мучает же напряженность пустяков и мелких гадостей.