Так думаю и чувствую теперь и я.
Верю в бога, по воле которого я живу и умру, и стараюсь, по указанию великого учителя жизни Христа, исполнять волю пославшаго меня. Знаю, что бог есть любовь, и потому верю, что кроме добра мне от него ни в этой, ни в будущей ЖИЗНИ ничего быть не может. Стараюсь же исполнять его волю (к[оторая] в том, чтобы мы любили друг друга и делали другому то, что хотим, чтобы нам делали), не из страха, а п[отому], ч[то] чем больше я исполняю его волю, тем мне, моей душе, лучше. Для того же, чтобы как можно больше исполнять его волю, — не забывать, не ослабевать, — стараюсь постоянно помнить его, молиться ежечасно и кроме того общаться с лучшими, святыми людьми мира живыми и в особенности умершими, в их писаниях.
Так что, как вы видите, я в духовном смысле так удовлетворен, что мне некуда поместить те верования (не говоря уже о том, что я когда-то разделял их), кот[орые] вы и многие добрые люди предлагают мне. Я нахожусь в духовном смысле в том же положении пешехода-путешественника, у к[оторого] есть всё, что только ему может понадобиться, даже с избытком, а ему предлагают еще предметы, к[оторые] он несомненно по опыту знает, что они не нужны ему.
Я не позволяю себе, да и не считаю нужным обсуждать или осуждать вашу веру, чувствуя, во-первых, то, что если жестоко и недобро осуждать поступки, характер, даже наружность человека, то тем более жестоко, недобро осуждать самое драгоценное для человека, его святая святых, его веру; во-вторых п[отому], ч[то] знаю, что вера человека складывается в его душе сложными, тайными, внутренними путями и может измениться не по желанию людей, а по воле бога. Я только на ваше доброе письмо, за которое благодарю вас, высказал вам основы моей веры и причины невозможности для меня исповедания той веры, которой вы держитесь.
От души желаю, чтобы эта ваша вера дала вам радостное руководство в жизни и спокойствие в час смерти.
Лев Толстой.
22 дек. 1903.
Печатается по копировальной книге № 6, лл. 24—27. Впервые опубликовано без указания даты и фамилии адресата в «Свободном слове» 1904, 10, столб. 23—24; в периодическом издании «Голос Толстого и Единение» 1920, 1 (13), стр. 4—5, напечатано с полной датой, под заглавием: «Священнику В.».
Ответ на письмо священника с. Сукманка Тамбовской губ. Василия Ивановича Владимирова (ум. 1922) от 16 декабря 1903 г.
1 Первые два письма Владимирова неизвестны.
* 348. А. А. Толстой.
1903 г. Декабря 22. Я. П.
Милый, добрый, старый друг Alexandrine,
Таня Кузминская написала мне, спасибо ей, о вас, о вашей болезни, что вы очень слабы и, по нашим человеческим суждениям, как будто близки к смерти. Я тоже был совсем близок, а вот еще не умер и иногда жалею об этом — так хорошо мне было умирать — удастся ли так другой раз? — а иногда рад, п[отому] ч[то] думаю, что наша старческая жизнь не только не бесполезна, как думают часто, а, напротив, самая значительная по тому влиянию, к[оторое] могут оказывать на других старые люди. Вы, с вашим горячим религиозным чувством и золотым сердцем, вероятно, испытали и испытываете то просветление, которое дает болезнь, и не только вероятно, но наверное теперь и еще больше, чем прежде, разливаете вокруг себя доброту и любовь. Пишу это письмо только затем, чтобы сказать вам, как часто я в моих отношениях с вами чувствовал эту вашу доброту и любовь и, чувствуя ее, сам становился лучше. Еще хочется мне сказать вам, что вы напрасно думаете — если думаете — что мы с вами разъединены верою. Вера моя и ваша и всех добрых людей (простите за нескромность, что причисляю себя к ним) одна и та же: вера в бога-отца, пославшего нас в мир, чтобы делать его волю. Воля же его в том, чтобы мы любили друг друга и поступали с другими, как хотим, чтобы они поступали с нами. То же, что я плохо исполнял его волю и теперь еще плохо исполняю ее, не пугает меня, т[ак] к[ак] я знаю, что бог есть любовь и он знает, что я старался, особенно последнее время, исполнять его волю и не из страха наказания, а п[отому], ч[то] мне всегда тем лучше было жить, чем больше я делал его волю. И я уверен, что вы точно так же верите. Если же я не верю некоторым частностям, в к[оторые] вы верите, то я думаю, что в виду самого важного, что соединяет нас, это не важно и не может разъединить нас.