4 К статье «В чем моя вера?»
В письме от 1 октября С. А. Толстая писала Толстому: «Боюсь, что во вчерашнем письме я не довольно мягко отнеслась к твоему отказу быть присяжным. Во мне поднялось старое эгоистическое чувство, что ты нас, семью, не жалеешь и вводишь в тревогу о тебе и твоей безопасности. Конечно, ты поступил по убеждениям, но не поехавши, не говоривши ничего, а заплативши штраф, ты тоже поступил бы по своим убеждениям, но ничем бы не рисковал и никого бы не огорчил. Ты оттого от меня скрыл, что знал, что я это самое желала бы и на этом бы настаивала. А тебя это смутно радовало высказать это публично и чем то рисковать» (ПСТ, стр. 235).
245.
1883 г. Сентября 30. Я. П.
Пятница вечеръ.
Сейчасъ получилъ съ Козловки твои два письма1 и телеграмму, — прекрасныя2 два письма. По обѣимъ я вижу, что ты въ томъ хорошемъ, любимомъ мною духѣ, въ которомъ я тебя оставилъ и въ кот[оромъ] ты, съ маленькими перерывами, уже давно. — Письмо это читай одна. — Никогда такъ, какъ теперь, не думалъ о тебѣ, такъ много, хорошо и совершенно чисто. — Со всѣхъ сторонъ ты мнѣ мила. —
О Тургеневѣ3 все думаю и ужасно люблю его, жалѣю и все читаю. Я все съ нимъ живу. Непремѣнно или буду читать, или напишу и дамъ прочесть о немъ.
Скажи такъ Юрьеву,4 но лучше 15-го.
О коректурахъ5 я просилъ фактора6 и Лаврова7 присылать мнѣ ихъ въ Ясенки. Я думаю, что они послали другой экземпляръ въ Ясенки. Во всякомъ случаѣ пошли мнѣ въ Ясенки. Мнѣ здѣсь очень, очень хорошо. На бумагѣ я ничего не написалъ, но много хорошо обдумалъ и жду перваго хорошаго рабочаго дня. Не совсѣмъ здоровилось, — желудокъ не ладенъ. Нынче я позанялся немного — вижу — нейдетъ, и поѣхалъ съ Титомъ8 съ собаками — затравили лисицу прекрасную и русака.
Совѣстно мнѣ очень передъ тобой, что тебѣ скверно, суетно, хлопотно, a мнѣ такъ прекрасно; но утѣшаюсь тѣмъ, что это нужно для моего дѣла. То, что въ Москвѣ, съ возбужденными нервами мнѣ казалось хорошо, здѣсь совсѣмъ передѣлывается и становится такъ ясно, что я радуюсь. На счетъ житья мнѣ здѣсь превосходно. Мнѣ недостаетъ, разумѣется, и очень, тебя и дѣтей, но тишина и одиночество мнѣ, какъ ванна.
Останусь ли я здѣсь еще недѣлю, это я рѣшу по твоимъ письмамъ. Только не думай, чтобъ мнѣ очень хотѣлось остаться. И съ вами быть хорошо, и здѣсь хорошо, и ни то, ни другое не перевѣшиваетъ, такъ что тронь мизинцомъ, и перевѣсится, куда хочешь, и я всѣмъ буду доволенъ.9 Несмотря на желудочную неладность, я въ хорошемъ духѣ, и всѣхъ люблю, и тебя прежде всѣхъ. — Сейчасъ читалъ Тургеневское довольно.10 Прочти, что за прелесть. — Цѣлую тебя и дѣтей. M-me Seuron поклонъ. Жалче всего мнѣ тебя за Костиньку.11 Не сиди съ нимъ. —
На конверте: Москва. Хамовнической переулокъ. Домъ Толстаго. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые два больших отрывка из письма опубликованы в Б, II, стр. 454; полностью — по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 201—202. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 1 октября 1883; Москва. 1 октября 1883» и пометы Толстого «пятница», которая падала в 1883 г. на 30 сентября.
1 От 29 сентября и недатированное («Милый Левочка, 1) Щепкин телеграфирует»).
2 В недатированном письме С. А. Толстая писала: «Всё больше и больше стараюсь проникнуть мыслью, что у меня прямые обязанности — восемь детей, один муж. Но вдруг оказывается, что одеть, обуть, накормить, обучить берет столько времени, что другое, самое важное, остается. Но я буду стараться, чтоб заботы мелочные были как можно короче и несложнее» (ПСТ, стр. 230).
3 С. А. Толстая писала 29 сентября: «Читала о похоронах Тургенева, и представь, засмеялась, вместо того, чтоб заплакать. Золоченый балдахин, серебряный венок от Орлова на бархатной красной подушке; коридор из цветов, оперный хор... Ну, просто представление. И в довершение трагическая сцена Григоровича, его речь и рыданье. Потом, подумавши, стало страшно, как люди во всё играют» (ПСТ, стр. 232).
4 С. А. Юрьев был председателем «Общества любителей российской словесности», устраивавшего торжественное заседание памяти Тургенева. В недатированном письме С. А. Толстая писала: «Еще Юрьев был сегодня и сказал, что если ты согласен говорить о Тургеневе, то это можно восьмого или пятнадцатого октября только. И ты должен об этом заявить непременно за неделю. Пожалуйста, ответь» (стр. 230).
5 О корректурах С. А. Толстая сообщала в недошедшей до нас телеграмме; 30 сентября она написала в письме: «Послала нынче тебе телеграмму о корректурах». Набиралась статья «В чем моя вера?».