Законъ, нравственный законъ Христа — его 5 заповѣдей, это законъ вѣчный, который не прейдетъ, пока не будетъ исполненъ. Это законъ такой же необходимый, неизбѣжный, какъ законъ тяготѣнья, химическихъ соединеній и другіе физическіе законы. Можно предположить, что тѣ законы физическіе точно также когда-то колебались, были не общи всѣмъ явленіямъ — вырабатывались; но всѣ законы эти не измѣнились, пока не исполнилось все, и наконецъ стали необходимостью. Тоже и съ нравственнымъ закономъ — онъ нами вырабатывается. Мы суемся туда-сюда и послѣ милліардовъ ложныхъ путей узнаемъ единый истинный, и онъ устанавливается. И потому мы разумомъ знаемъ, что это такъ должно быть, и всѣмъ существомъ чувствуемъ это. И придетъ время, что это будетъ такъ и будетъ такъ же твердо, какъ и другіе законы природы. — Тогда будутъ вырабатываться новые законы. — Мнѣ эта мысль очень нравится, она даетъ мнѣ большую силу и твердость.5 Еще въ томъ письмѣ я хотѣлъ сказать вамъ, что едва ли вамъ удастся напечатать по-англійски «Въ ч[емъ] м[оя] в[њра]» съ выпусками.6 — Читатели будутъ недовольны. Они захотятъ, чтобы согласиться съ ней или опровергнуть, а знать всю мысль автора. — Кромѣ того, оно печатается по французски. Выпуски, кот[орые] вы сдѣлаете, даже передѣлки, на к[оторыя] даю вамъ сагtе blanche,7 мнѣ очень интересны и важны и нужны для меня. Я непремѣнно ими воспользуюсь и одобрю ихъ. Впрочемъ дѣлайте, какъ вы знаете. Прощайте. Пишите.
Л. Толстой.
Что дѣлаетъ Петръ? Какъ онъ живетъ въ Петербургѣ, и на сколько пострадали ваши отношенія съ нимъ?8
Полностью письмо печатается впервые. Отрывки былн напечатаны в СК, стр. 114—115 и 142—143 (с большими искажениями), в журнале «Голос Толстого и Единение» 1917—1918 г., в «Новогоднем добавлении» к № 6, стр. 17, и в Б, III, Госизд., М. 1922, стр. 3. На подлиннике пометка рукой Черткова: «Пол. 21 мая 84». Датируем на основании как этой пометки, так и записи в Дневнике Толстого от 19 мая: «Написал письма — Черткову...»
Толстой отвечает здесь на письмо Черткова от 11 мая, которое ужё не застало его в Москве, так как 12 мая он выехал на лето в Ясную поляну, и было получено им там, как видно из Дневника его, 16 мая. Письмо это начинается следующими строками: «Вы, должно быть, были в очень хорошем расположении духа, когда писали мне последнее письмо: оно не только доставило мне большое удовольствие, но и так вообще хорошо на меня подействовало». — Далее Чертков обращается к Толстому с просьбой — дать для прочтения рукописный экземпляр книги его «Критика догматического богословия» одному его знакомому, гр. А. Ф. Гейдену (см. прим. 2 к настоящему письму), который увлекался одно время Владимиром Соловьевым, не удовлетворился им, остановился временно «на православно-церковном направлении», но очень хочет познакомиться с «Критикой догматического богословия». «Я могу поручиться, — пишет Чертков, — что это не из какого-либо любопытства или даже любознательности, а из действительной потребности возможно основательно, всесторонне, взвесить церковную точку зрения». О самом себе Чертков сообщает, что всё его время по прежнему занято делами матери, что в начале следующего месяца они рассчитывают уехать в Англию и, хотя до отъезда ему придется еще съездить в Лизиновку, но в виду невозможности провести ни одного лишнего дня вдали от матери, он уже не сможет ни остановиться в Москве, ни заехать в Ясную поляну. В заключение он пишет: «Ну, а насчет смерти, Лев Николаевич, вам еще рано умирать, вы слишком еще молоды. Говорю это очень серьезно — вы всегда на меня производите впечатление человека не пожилых лет, а совсем молодого, часто даже моложе меня самого, т. е. бодрее, предприимчивее, сильнее. Я к вам отношусь, я это чувствую, совсем как к сверстнику, и меня это часто удивляет».