* 198.
1888 г. Августа 28. Я. П.
Давно уже и отъ васъ нѣтъ [писемъ],1 милые друзья. Не помню, писалъ ли я въ послѣднемъ, что въ вашихъ словахъ о работахъ моихъ въ полѣ и вашихъ за книгами есть нотка упрека.2 Это напрасно, какъ спать 8 ч[асовъ] въ сутки, т. е. жить растительной жизнью нужно, чтобы быть способнымъ жить здоровой животной жизнью, такъ необходимо жить животной жизнью тоже часовъ около 8 или хоть часть сутокъ, чтобъ жить здоровой, не преувеличенной, не суетливой, не безпокойной духовной — умственно сердечной жизнью. Я теперь жилъ больше животной и меньше духовной, но это все равно, какъ отсыпается человѣкъ послѣ того, какъ долго не досыпалъ. Зато даже хочется теперь умственной работы. Сердечная же, слава Богу, не ухудшается навѣрно. Полушина сцены получилъ,3 прочту и на нихъ надпишу свое мнѣніе.
Любящій васъ Л. Толстой.
Напечатано (с небольшими пропусками) в ТЕ 1913, стр. 69. Письмо написано на одной стороне полулиста писчей бумаги, на другой стороне которого написано письмо П. И. Бирюкова к В. Г. Черткову, датированное П. И. Бирюковым: Ясная поляна, 28 августа 1888. На подлиннике письма Толстого надпись черным карандашом «№ 199», последняя цыфра «9» зачеркнута и написано «3». Затем зачеркнуто всё число и написано: «196». Комментируемое письмо датируется на основании письма Бирюкова.
1 Слово: писем в подлиннике пропущено.
2 Возможно, что Толстой имеет в виду слова Черткова в письме от 3 августа: «За неимением помощника и не сознавая своего права бросить «Посредник» на произвол судьбы, я всё время занимаюсь изданиями, вместо того чтобы часть времени уделять физическому труду, что было бы приятнее и здоровее для меня».
3 Повидимому Толстой имеет в виду пьесу Полушина «Василиса Марковна», о которой он уже писал Черткову в предшествовавшем письме (см. прим. к п. 197).
* 199.
1888 г. Сентября 13. Я. П.
Полушина мнѣ очень жаль; но жалче всего то, что онъ пишетъ, и писаніемъ думаетъ кормиться съ семьей. Чѣмъ скорѣе онъ пойметъ, что это невозможно, тѣмъ лучше для него. А то отъ этаго писанья и надеждъ, вызываемыхъ имъ, онъ все только болѣе и болѣе дѣлается безпокойньмъ1 и неестественнымъ. Какъ ни больно, но для него надо остановить это. Изъ всего, что онъ писалъ, кромѣ перваго разговора въ «Что т[акое] ж[ена]»2 очень хорошаго, ничего не было сноснаго. Все фальшиво до послѣдней степени, также и послѣднія сцены и «Эфіоп[скій] Ц[арь]»3 и хуже всего «Седьмая Рѣпка». Фальшь тѣмъ больнѣе, чѣмъ выше то дѣло, по отношенію къ к[оторому] она фальшь, и потому мнѣ отвратительны вещи Полушина. Мѣсто искать ему я стану, но почти не надѣюсь. Кто такой Серебряковъ,4 про к[отораго] онъ пишетъ, я иикакъ не могу догадаться. Серебрякова я никакого не знаю. — Полушинъ ужасно жалкій образецъ погибели человѣка отъ вина, погибели для насъ, для людей, Богъ видитъ въ нсмъ то,5 чего мы не видимъ.
Л. Т.
Хуже и фальшивѣе Полушин[скихъ] вещей есть въ Посредникѣ только Цар[евна] Меллина.6 — Но что за прелесть листокъ съ пословицами.7 Вотъ бы такихъ побольше на различные тексты Евангелія. Это прекрасно. Изъ новыхъ книгъ очень мнѣ нравятся Поуч[енія] Іоан[на] Злат[оуста],8 Гоголь,9 Маркъ Аврелій.10 A такія, какъ Рыжій Графъ и другія — не нужны.
Напечатано (с пропусками) в ТЕ 1913, стр. 69. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова «№ Я. П., 13 сент. 88». После № черным карандашом написано: «194». Число 194 зачеркнуто и написано: «197». Датируется на основании пометки, сделанной Чертковым.
Толстой отвечает Черткову на его письмо от 6 сентября, в котором он писал по поводу рукописи Полушина «Седьмая репка», переданной Толстым артисту Андрееву-Бурлаку (см. письмо № 188 от 20 — 25 марта 1888 г.) и ставил вопрос о писательстве Полушина: «Дорогой Лев Николаевич, на основании вашего сообщения о том, что рукопись «Седьмая репка» Полушина осталась у Бурлака я обратился письменно к одному его приятелю, живущему в Крыму, с просьбою, чтобы он принял меры для отыскания этой рукописи в бумагах, оставшихся после покойного. Но сомнительно, чтобы таким путем я скоро получил рукопись. У самого Полушина осталось черновое и он может вновь переписать; но вещь довольно объемистая, и лучше было бы сначала сделать всё возможное для отыскания первоначальной беловой копии. С этою целью посылаю вам выписку из письма от Полушина и прошу вас поручить кому-нибудь письменно справиться у Серебрякова (не знаю, кто он такой), не у него ли залежалась рукопись. Если она у Серебрякова не окажется, а я через некоторое время не получу ответа от приятеля Бурлака, тогда уже необходимо будет переписать.