13 То, что я считаю собою, есть сознание божественного начала, к[оторое] проявляется в одной части Всего. Часть эта ограничена пределами телесности (материи) в пространстве, т. е. что божественное начало в пределах телесности сознает себя, и это я считаю собою. Это божественное начало по существу своему свободно и всемогуще и также свободно и всемогуще и в пределах телесности, п[отому] ч[то] оно проявляется во времени. Эти-то проявления божеств[енного] начала в пространстве и времени и есть то, что мы называем своей жизнью.
Если бы божествен[ное] начало проявлялось только в телесности в пространстве, т. е. не было бы времени, то божеств[енное] начало не было бы свободно и всемогуще в телесности пространства, не было бы жизни. Свободно и всемогуще становится бож[ественное] начало, заключенное в пределы телесности, через изменения во времени. Божеств[енное] начало изменяет и творит жизнь, смотря по степени своего сознания того, что я называю собою.
Сознание может быть низшее, животное, руководящее всеми движениями существа: может быть и более широкое, семейное, родовое, общественное, борющееся с сознанием личным, животным. И, наконец, может быть сознанием высшим, несовместимым с проявлением его в пространстве и времени, и тогда жизнь кончается.
Во всяком случае жизнь изменяется и направляется вследствие изменения сознания. Сознание же всегда всё более и более расширяется.
Так что жизнь есть освобождение (всё большее и большее) сознания своей божественности.
Не началось сознание божественности (выражающееся свободой) своего существа, заключенного в телесности, — не началась жизнь. Кончилось сознание своего заключенного в телесность божественного существа — кончилась жизнь.
Умирает не то, что сознаваемо, а то, что сознает.
Вот что меня теперь всего занимает. Всё это еще неясно, плохо, но мне кажется, что всё это можно выразить ясно, понятно, а главное то, что вывод из этого такой радостный и для жизни и для смерти, и для себя и для других.
Всё дело в иллюзии себя, своего я, кот[орого] нет и никогда не было. Есть только бог, и я его проявление, и чем больше я сознаю это (а вся жизнь неудержимо ведет к этому сознанию), тем мне легче, тверже и тем лучше всем, с кем я имею дело. Я только отверстие, через к[оторое] проходит жизнь (турбина). Я — ничто. То, что происходит, то всё, и я могу слиться с ним.
Пишите. И давайте мне поручения для обзаведения в Ясенк[ах].14 Целую Галю, Ольгу, Диму.
Л. Т.
3 окт. 1906 г.
Отрывок опубликован: «Толстой и Чертков», стр. 347.
1 Письмо Черткова от 1 октября н. с.
2 С. А. Толстая поправлялась после операции, которая была произведена 2 сентября 1906 г.
3 «О значении русской революции», см. прим. 1 к письму № 761. Статья была закончена, судя по записи в Дневнике, 15 сентября.
4 Имеется в виду статья Толстого «Единственное возможное решение земельного вопроса». См. т. 36.
5 «Предисловие к русскому переводу книги Генри Джорджа «Общественные задачи» («Social Problems»). См. т. 36.
6 «Письмо к китайцу» Ку Хун-мину, см. т. 36, стр. 290, 693—697, и т. 55, стр. 244, 558—559.
7 Это замечание относится к рассказу «Отец Василий», начатому 29 сентября 1906 г. (письмо A. Л. Толстой к В. Г. Черткову от 29 сентября, AЧ), продолженному в октябре и оставленному после 17 ноября. См. т. 36, стр. 86, 594—598.