См. записи Толстого в Дневнике от 30 июня и 3 июля 1909 г. (т. 57, стр. 92) и описание рукописей «Единой заповеди» (№ 15), т. 38, стр. 518.
В Суворове Чертков пробыл два дня: 30 июня и 1 июля, куда к нему и приезжал Толстой.
* 839. А. К. Чертковой.
1909 г. Июля 3. Кочеты.
Проезжаю нынче ночью, милый друг Галя, и боюсь, что завтра не успею увидать вас. Дайте мне знать, когда вы едете?1 Радостно виделся с Димой и надеялся увидать вас, но заболел и мог выехать только нынче. Всё еще надеюсь увидать вас. В Крёкшине-то уже наверное. —
На всякий случай прощайте. Целую вас.
Л. Толстой.
На обороте: Анне Константиновне Чертковой.
Дата «3 июля 09 г.», написанная карандашом рукой В. Г. Черткова, подтверждается временем приезда Толстого в Ясную Поляну: поздно вечером 3 июля.
На обороте рукой Д. П. Маковицкого написано: «Оставлена в Суворове. Мы привезли».
Записка является ответом на телеграмму А. К. Чертковой о том, что она желала бы повидаться с Толстым перед отъездом (ЯЗ, 30 июня).
1 Утром 4 июня Толстой ездил в Телятинки к А. К. Чертковой, которая в тот же день уезжала в Крекшино. См. Дневник 5 июля 1909 г. (т. 57, стр. 93).
* 840.
1909 г. Июля 10. Я. П.
Сейчас кончил более 10 ответов на запущенные мною письма1 и все-таки не хочу отойти от стола, не ответив вам, милый мой друг, на ваше последнее письмо, из Крекшина.2 — Не знаю, особенное ли это время, или старость, но я чувствую себя поглощенным делами, старающимся сделать всё, что нужно, и всё не успевающим. Утешаюсь только тем, что если не могу, то и не виноват, но чтобы не быть виноватым, надо стараться из всех сил, а я ленюсь. Постараюсь видеть Димочку как можно больше, но не обещаю бывать у них в определенные дни. Я не люблю этих вперед определений — не могу. Но сделаю, что и вам и мне хочется — как можно больше видеть его и его молодежь.3 Крутика до сих пор не видал — должно быть, оч[ень] милый и умный человек. То, к чему вы с ним пришли в разговоре, мне вполне сочувственно,4 и я об этом самом пишу теперь, отвечая на письмо с вопросом о науке и образовании.5
Прощайте пока. Целую вас и Галю.
Л. Толстой.
10 июля.
Дата на подлиннике написана неясно. Дата 10 июля определяется по ответам на «запущенные» письма, написанные 10 июля.
1 См. т. 80, письма Толстого от 10 июля 1909 г.
2 Крекшино — имение родственников В. Г. Черткова Пашковых близ платформы б. Киево-Воронежской, ныне Киевской, ж. д., в 37 километрах от Москвы. В Крекшино Чертковы кроме В. В. Черткова, который остался жить в Телятинках, переехали 4 июля 1909 г. Первый раз в Крекшине В. Г. и А. К. Чертковы жили в сентября 1887 г., до начала января 1888 г., где их также навещал Толстой (см. т. 86, стр. 111—112).
Это письмо — ответ на письмо Черткова от 6 июля.
3 В письме от 6 июля Чертков просил Толстого ездить по воскресеньям в Телятинки для бесед с крестьянской молодежью, собиравшейся у В. В. Черткова, и почаще видеть и вызывать последнего к себе. По записям Толстого в Дневнике видно, что 11 и 12 июля он ездил в Телятинки и 12-го читал там вслух свою статью «О науке» (т. 57, стр. 94—95).
4 Бывший студент Петербурского университета Крутик, которому Толстой писал письмо о праве (см. письмо № 826 и прим. 1 к нему), под влиянием письма Толстого бросил университет и поселился под Серпуховом. О своей встрече с Крутиком в Серпухове Чертков писал Толстому в письме от 6 июля. Разговор с Крутиком касался целесообразности изучения теории сельского хозяйства.
5 См. статью Толстого «О науке» (Ответ крестьянину)» в т. 38, стр. 132 и 527.
* 841.
1909 г. Июля 15. Я. П.
Вчера получил ваше письмо от 12 июля и не успел еще ответить то, что очень хотелось ответить, как получил сегодня другое, такое хорошее письмо через Димочку.1 Спасибо вам, милый друг, что часто пишете, буду стараться делать то же.
Первое письмо2 о молитве вашей в положении уныния и о помощи, какую вы нашли, поразило меня тем, что я почти в то же время и о том же думал. Думал я вот что. Пишу вам, может быть, неясно, не вполне взвешивая выражения, но рассчитываю на нашу духовную близость, что вы поймете, что я хочу сказать, если есть что. Поступать в жизни так, как я хотел бы поступать: хорошо, вполне хорошо — я не могу. В телесной жизни я всегда во власти тела. Нет такой гадости, к[ак]ой я, по крайней мере, не мог бы сделать. Не могу я удержаться, п[отому] ч[то] в телесной жизни всё происходит во времени, т. е., как это ни кажется противоречивым, в том безвременном моменте соприкосновения прошед[шего] с будущ[им], в к[отором] нет возможности успеть противопоставить сознание необходимости добра желанию зла. Но для того, чтобы в поступках своих приближаться к тому хорошему, к[отор]ого я желаю, у меня есть средство — и только одно, — то, чтобы в мысли уяснять себе, что хорошо и чего надо избегать, и что надо делать, чтобы достигать этого хорошего. Мысль, т. е. духовное начало, вне времени, и тут я могу готовить себя к тому, что я буду делать в безвременн[ые] моменты телесной жизни. Могут возразить, что деятельность мысли не безвременна, если можно ею готовиться к будущим событиям телесной жизни. Но это возражение неверно, п[отому] ч[то] деятельность мысли, духовное начало, само по себе безвременно, но только проявляется во времени, когда оно проявляется в телесной жизни, оно всегда было, есть и будет одно и то же, но только раскрывается чем-то таким, что мы называем телом. Всё большее и большее раскрытие этого духовного начала в том, что мы называем телом, и есть наша жизнь. Духовное начало это безвременно и неподвижно: движутся только телесные, вещественные условия, кот[орые] более или менее скрывают неподвижное, безвременное, невещественное, внепространственное «я». Мне только кажется, что я движусь — расту, стареюсь, умираю, а мир стоит, тогда как напротив, я стою, а телесные мирские условия в моем теле и вне его исчезают перед всё большим и больш[им] раскрытием моего духовного «я». Вот это-то освобождение духовного начала от телесных условий, совершающееся в жизни человека, проявляется в нас работой мысли. И эта работа мысли освобождает от затемнения иллюзией тела. Телом человек не может быть свободен. Духом же не может быть несвободен. Работа мысли есть сознание своей духовной свободы. И это сознание побеждает тело. Всё это неясно, запутанно, но я вижу тут что-то. Может быть, уяснится после.