— Спокойно, — остановил его Пастух. — Действия начальства, если будет желание, обсудишь у меня на Чесне после выполнения боевого задания.
— Наверное, нелегко бывает нас прикрывать перед Нифонтовым, — пытаясь смягчить возникшую неловкость, заметил Муха полковнику, снова нарушая тонкости субординации.
— И это не нашего ума дело, — отрезал Пастух.
— Вы — самая результативная группа из всех, с которыми я работал, — сказал Голубков. — Думайте, ребята, о том, чтобы и в ближайшие дни вернуться с результатом. И с целой головой. Но в первую очередь — с результатом. Так обстоят дела на этот раз.
— Это понятно, как божий день, — ответил Боцман. — Считай, кашу эту мы сами для себя заварили.
— Это не так, — возразил Голубков. — Дудчик давно готовил предательство, и каша эта заваривалась без вашего участия. То, что вы оказались в самой гуще, дает нам некоторые преимущества. Без вас мы могли бы и до сих пор не знать о существовании Амира и вообще работать вслепую.
— Может быть, позвонить этому Игорю в посольство? — предложил Пастухов. — Сумеет ли он все приготовить?
— Я уже связался с Нифонтовым, — сказал Голубков. — Так что Заславский, думаю, уже получил от своего начальства накачку на полную катушку.
Группа отдыхала, потом неспешно добиралась до гостиницы в позванивающем трамвайчике. Они не знали, как в Праге рассчитываются за проезд, и не купили проездные талончики, на которых другие пассажиры бойко отмечали в специальных автоматах дату и время посадки. Так что ехали зайцами. Боцман, отвечавший за общую кассу группы, прикидывал, хватит ли у него чешских крон, чтобы оплатить штраф за шестерых, и возьмут ли контролеры доллары. Впрочем, оказалось, что в Праге никто зайцев не ловит.
Голубков размышлял по дороге о том, что в группе давно назрел кризис. Это видит генерал Нифонтов, это видит он сам, это не секрет для командира группы Пастухова и для глубоко мыслящего Дока. В американской группе специального назначения с каждым из бойцов бесконечно занимался бы штатный психоаналитик, без его допуска ни одного из людей не отправили бы на задание, им старались бы обеспечить отдых и психологическую разгрузку... А, что там рассуждать об Америке...
Их акция против спицынских «беспредельщиков» отчетливо показала, что группа склонна рассчитывать в этой жизни только на себя, занимать при первой же угрозе их братству «круговую оборону». Хотя со стороны могло показаться, что их участие в таджикской операции свидетельствовало, наоборот, о желании и готовности со всей ответственностью нести службу. По-видимому, группа Пастухова находилась на каком-то важном этапе, переломе.
И сегодня от них опять зависит едва ли не судьба России, и что-то снова заставляет их идти вперед...
Что же дает им силы?
В три часа утра — рассвет еще не начал брезжить за окном, — когда группа быстро собиралась в своих номерах, позвонил Заславский и сообщил о том, что будет в половине четвертого. Сам он прибыл на «опеле», вслед за которым припарковался фордовский четырехдверный микроавтобус.
Муха немедленно занял место водителя, освоился с рычагами, тронул машину с места.
— Все готово, Константин Дмитриевич, — доложил Заславский; об этом же свидетельствовали круги усталости под его глазами. — Осмотрите машину: обнаружьте, где тайник? — не без гордости предложил он.
Голубков незамедлительно принял это предложение — беглый осмотр, какой может провести полиция на дороге, ничего не дал. Довольный Заславский сдвинул вперед до предела задний ряд сидений и вскрыл панель, в которую были утоплены динамики музыкальной системы. За панелью обнаружился компактный тайник, заполненный аккуратно завернутым в холстину оружием.
— Хорошо, посмотрим по дороге. Что там?
— Шесть пистолетов CZ85, два «Скорпиона» под пули 9 на 19, парабеллум, десять гранат RG-4, четыре дымовые гранаты. Все оружие новое, чешского производства.
Граната ударного типа — предупреждаю на тот случай, если вы не встречались с этой моделью, — бойко отчитался Заславский. — Бинокли в салоне, хорошая цейсовская оптика. Из экзотики — вот это.
Пастухов осмотрел небольшие металлические цилиндры сантиметров двадцати пяти в длину. На обоих концах — колпачки: с одной стороны красной, с другой — синей маркировки.
— Если дернуть за кольцо с красной стороны — осветительная ракета, если свинтить колпачок с синей маркировкой — работает как термитный патрон.
— Машина в порядке? — спросил Пастухов.
— Будет бегать.
— Тогда поехали. Благодарю, Игорь. — Он пожал Заславскому руку.
...По дороге их автобус ни разу не остановили, Однако действительно, как и предупреждал Заславский, пришлось увидеть, как экипированный в стиле р^мбо полицейский в одиночку проверял показавшийся ему подозрительным автомобиль.
Водитель упирался руками в капот, полицейский, отведя пистолет-пулемет «Скорпион» в сторону — вверх, настороженно обходил машину, отворяя все дверцы и цепко контролируя задержанного.
— Супермен, как в кино, — оценил Муха.
— Что вы хотите, — подхватил Артист. — Полицейское государство. Это не Польша, где туриста хоть раз остановят бандиты и пять раз потребуют платить. Здесь четыре раза остановят полисмены.
— Так оно, может, и лучше, — рассудительно заметил Боцман.
— Конечно, лучше... — прибавил Муха и усмехнулся:
— Для бандитов, которые бы нас остановили.
Путь в курортное местечко Домбровица лежал через Млада-Болеслав, который оказался тихим зеленым городком на берегу все той же нужной им речки с певучим названием Иизера. Там пришлось спросить дорогу у местных жителей на автостанции.