Врач "скорой помощи" фиксировал "братку" изувеченную кисть руки, сделав обезболивающий укол, а может быть, и просто прививку от столбняка. Капитан омоновцев рассматривал тяжелый стальной шар, не находя в нем ни малейших хитростей - обычный шарик, извлеченный из тяжелого подшипника. А Боцман, стоя перед ним, все так же привычно крутил в руке два оставшихся.
- Давайте их сюда, приобщу в качестве вещдоков, - сказал ему капитан. Боцман пожал плечами:
- А одного не хватит? Эти два ни при чем.
- Положено сдать, - заявил капитан.
- В честь чего? - удивился Боцман. - Загляните в перечень: эти шарики не считаются холодным оружием. А если бы я камнем кинул - что, всю гальку вокруг собирать и "приобщать"? - Боцман насмешливо улыбнулся.
- Сдайте все оружие, - всерьез потребовал омоновец.
Муха, снимая шлем, присоединился к разговору:
- А где же "спасибо", капитан? - весело и даже несколько насмешливо поинтересовался он. - Все вам отдай: и бандитов, и оружие, и славу с аплодисментами.
- Славу с аплодисментами оставьте себе, - хмуро ответил капитан, которому напомнили, что отнюдь не он подставлял сегодня голову под бандитские пули. - Покажите ваши удостоверения.
Боцман достал "корочки" и разрешение на ношение огнестрельного оружия.
- Частное агентство... "Набат"... У вас огнестрельное оружие? А вы дурачков строите? - возмутился капитан.
- А как же, - предъявил Муха наплечную кобуру под рубашкой. У Боцмана за поясом оказался ППМ.
- Сдать оружие! - Капитан настороженно сделал шаг назад.
- Понюхай стволы, они сегодня в работе не были, - предложил ему Боцман, протягивая пистолет. - Почитай разрешение. А потом позвони своему начальству и спроси, стоит ли тратить время на нашу проверку. Телефончик дать? Тебе четырех гадов теплыми слепили, с уликами, а ты недоволен. Нам надо колонну сопровождать, у нас люди и груз, а ты...
Омоновец с недоверием на лице понюхал одно и второе дуло - гарью не пахло. Сверив номера на пистолетах и в удостоверениях, он отошел к машине и начал связываться по рации с управлением.
Боцман и Муха, не обращая внимания на его суету, подошли к группе водителей, которые совместными усилиями меняли простреленное колесо на головном трейлере. Руслан по-узбекски гортанно отдавал какие-то распоряжения - и расплылся в широкой улыбке, когда Боцман похлопал его по спине. Водители тут же окружили двоих охранников, наперебой поздравляя их с победой.
- Скоро поедем? - с беспокойством спросил Руслан, оглядываясь на дорогу.
- Занимайте места в машинах, скоро двинемся, - уверенно пообещал Боцман, зная отношение упомянутого им омоновского начальства к "Набату".
И действительно, через минуту его позвал капитан:
- Вас к рации! Полковник...
Боцман с усмешкой взял трубку, второй рукой при этом указав капитану на свое оружие, которое и было незамедлительно возвращено частному детективу.
- Хохлов на связи, товарищ полковник... Так точно, прихватили каких-то четверых - крутые, аж заворачивались. Но недолго... У меня колонна из пятнадцати машин, узбеки, арбузы везут... разрешите продолжать следование. Есть, буду завтра утром как штык... Вместе с напарником... Спасибо, мы-то в полном порядке...
Капитан, торопясь, записывал с их слов короткое изложение событий, Руслан с готовностью подтвердил все факты. Обозленные водители, толпясь вокруг, подавали по-узбекски реплики, перемежая их русской бранью в адрес обезвреженных бандитов.
- Все, вопросов пока нет, - захлопнул блокнот капитан. - Он протянул руку Боцману. - Спасибо, вы их красиво сделали. Мои аплодисменты. Не сердитесь за подозрительность: в частных агентствах сейчас, сами знаете кто в основном работает. Такие же "братки", как эти...
Арбузно-дынный "караван" тяжело, как ртуть, потек под уклон по дороге в сторону Москвы.
Глава вторая. 666 тысяч долларов
Человек в военной рубашке, чей полковничий китель висел на спинке стула, оторвался от монитора персоналки и устало закрыл глаза. На экране, защищенном поляризованным стеклом, панелька информировала, что файлы сархивированы и копируются с диска "D" на диск "А". Тридцать секунд отдыха. Все. Полковник быстро поднял веки, протянул руку и, вынув дискету из дисковода, положил ее во внутренний карман кителя.
- Хватит, - сказал себе человек. - Это становится бессмысленным.
Он закурил и, покачиваясь, продолжал рассуждать сам с собою о том, что давно уже было решено. Оставалось только выполнить.
- Пора, - убеждал он себя. - Иначе окажется, что ты способен только играть в игрушки, а на самом деле ничего не стоишь в этой жизни.
По давней привычке он прикурил вторую сигарету от первой, поднялся и начал ходить из угла в угол по диагонали комнаты.
- Бери ручку и пиши, - понукал он себя. - Другого такого удачного случая не будет. Именно сегодня. И ты ни у кого не вызовешь ни малейших подозрений. Вперед.
Он подошел к зарешеченному окну и выглянул наружу. Солнце щедро и весело заливало светом автостоянку, где сытые личные водители прохлаждались возле иномарок, переговаривались и, казалось ему, самими фигурами выказывали довольство собой и своими хозяевами. Лицо полковника побледнело.
- Ты же презираешь эту сволочь - до физической тошноты, до язвы в желудке, - сказал он, почти ненавидя и самого себя, и тупую гастритную боль под ложечкой. - Сдохнешь, а они так и будут продолжать жиреть, только спишут тебя на мыло, как потерявшую нюх служебную собаку.
Этому лысоватому человеку с широким затылком и недостатком решительности, по-видимому, все же удалось себя убедить. Он резко оборвал надоевший внутренний диалог, отвернулся от окна, подошел к письменному столу, взял лист бумаги из пачки с надписью "DATA COPY. Бумага для лазерных принтеров" и уверенно вывел аккуратным, почти каллиграфическим почерком:
Начальнику отдела
стратегического планирования
Главного штаба
Ракетных войск стратегического назначения
генерал-лейтенанту Рябцеву Д.Ф.
полковника Дудчика Виталия Петровича
РАПОРТ
Прошу предоставить мне неоплачиваемый отпуск на пять дней в связи со смертью жены моего родного брата, майора Дудчика А.П., проходящего службу в 206-й мотострелковой дивизии на территории Таджикистана.
Приложение:
1. Телеграмма о смерти, заверенная печатью.
Более не медля, покуда решимость не оставила его, полковник Дудчик надел китель и вышел. С листиком рапорта он вошел в приемную генерала и поздоровался с секретаршей Галочкой, которая ответила ему довольно сухо.
- Мне надо срочно попасть к Дмитрию Федоровичу, Галина.
- Зачем? - бесцеремонно спросила она.
Полковника снова окатило холодной яростью, однако ссылаться на военную тайну и приструнивать эту вольнонаемную девчонку было бы неосмотрительно. Обидится и мало ли что наплетет про тебя, закрывшись в генеральском кабинете на ключ.
- Рапорт об отпуске, - мягко ответил Дудчик.
- Давайте его сюда, я подам на подпись. - И Галочка открыла папку.
- Это связано со смертью близкого родственника. Вечером надо вылетать, - просяще пояснил полковник.
- А, хорошо. - Галочка нажала на селектор. - Дмитрий Федорович, к вам полковник Дудчик, у него семейное горе, рапорт подписать.
"Да, пусть войдет", - ответил селектор.
- Пожалуйста.
Пройдя двойной тамбур, Дудчик оказался в просторном кабинете с ковровыми дорожками, столом заседаний, стоящим в стороне от рабочего, и мягким кожаным диваном.
- Что случилось, Виталий Петрович?
- У брата в Душанбе умерла жена, Дмитрий Федорович. Разрушена печень, желтуха. - Он положил на стол-аэродром свой рапорт. - Надо похоронить. И ребенка забрать у него, привезти в Москву. Ему теперь будет трудно за дочкой досматривать. Еще если бы сын был, то...
- Понимаю, понимаю, - перебил его, проявляя сочувствие, генерал. Желтуха теперь стала страшная, отправляет на юге на тот свет за здорово живешь. Там почти все с этим гепатитом... - Он постучал карандашом по столу. - Таджикистан. Сложности есть, Виталий Петрович.