Голубков внимательно посмотрел на Стрельчинского:
- С повинной к Тимуру не побежишь?
- Я?! Да он меня сразу же убьет. Ни за какие услуги не простит. Закон один. Так что здесь моя песенка спета.
- Хорошо. Тогда поставь-ка чайку и собирайся. Поедешь с нами.
- Рано же совсем.
- Ничего, по Москве погуляешь с моим человеком.
* * *
Ближе к утру Нифонтов вышел на связь и приказал Голубкову и Пастухову заниматься Стрельчинским, не показываясь в управлении.
- Пастуху скажи, что его ребят я отправил по домам спать. Англичанин ведет переговоры с Лондоном из нашего технического центра. Давайте добывайте паспортные данные, это сейчас главное.
Положив трубку, Нифонтов засобирался в Кремль, где ему предстояла встреча с куратором в присутствии шефа ФСБ. Ночью они кое-как договорились: "пленные" были обменяны, англичане и компьютер уехали в управление, Кудимов и конспиративная квартира остались в распоряжении ФСБ. Встреча Стрельчинского с узбеком Тимуром прошла как по писаному. Голубков лично слушал их разговор из машины.
- ...Что ты, дорогой, в бега собрался? - заохал Тимур. - Может, тебя кто напугал? Я могу помочь, если что надо.
Стрельчинский тонко всхохатывал, играя свою роль вполне достоверно:
- Мне пока и здесь хорошо. Квартиру себе купил. Обживаюсь. Дело молодое, холостое. Просто хочу спокойно спать по ночам, а в нужный момент сделать ручкой своей службе и ментам. Когда денег на жизнь накоплю.
- Ну что ж, правильно мыслишь. Грех не помочь
хорошему человеку.
Слышно было, как Тимур берет трубку телефона
и звонит кому-то:
- Егор Кузьмич, загляни ко мне, покушай в ресторане сегодня. Балычок свежий. Да... Там за столиком будет сидеть молодой красивый майор-летун. Вот он тебя о чем-то попросит, а ты ему уж выполни эту просьбу. Хорошо? Ну будь здоров на долгие годы.
- Спасибо, Тимур, - поблагодарил Стрельчинский.
- Он через часок подойдет. Смешной такой старик...
"Смешной старик" в соломенной шляпе действительно вскоре появился на лестнице, ведущей в ресторан.
* * *
..."Ниссану" Пастухова довольно долго пришлось сопровождать Егора Кузьмича, пока старичок бодро шел московскими улицами. Он, видимо, любил совершать моцион. Наконец старичок вошел в какую-то контору в районе Кузнецкого Моста.
Контора оказалась из богатых: евроотделка, охрана, самый центр города. Роскошная вывеска гласила: "АртГраф. Реклама и дизайн".
- Старичок-то не рукодельем занимается, - заметил Голубков, покидая машину.
Охранник остановил их и не допускающим возражения тоном спросил, куда это они направляются
- К Егору Кузьмичу.
- Он вас ждет?
- Мы старые знакомые.
- Кто такие? Я позвоню, - потянулся он к внутреннему телефону.
Пастухов наполовину вытащил из кобуры пистолет, заставив охранника побледнеть, и через мгновение Голубков, который собирался предъявить какое-то удостоверение, обнаружил, что проход свободен, а сторож, немо хватая воздух ртом, тихо сидит на своем стуле.
- Ну вот и ладно, - сказал Пастухов и уточнил у охранника: - Ты тихо посидишь или на всякий случай вырубить тебя?
- Я вас не видел, - хрипло выдавил сообразительный охранник.
- Где он сидит-то, Егор Кузьмич?
- Второй этаж направо в торце. - Охранник был сама вежливость.
Как художественный салон "АртГраф" поражал взгляд: в комнатах - на стенах и на стендах, на мольбертах и столах - висели и лежали десятки готовых и находящихся в работе плакатов, интерьеров, буклетов. Поражало обилие техники, десятки людей сновали, курили, спорили, перебирали фотографии, корпели над компьютерами и колдовали над эскизами с простыми и цветными карандашами.
У Егора Кузьмина оказался просторный кабинет-мастерская - с граверным оборудованием, офортным станком, огромным увеличительным стеклом с подсветкой. Увидев гостей, он любезно спросил:
- Что вам угодно, молодые люди?
Голубков, подумав, вытащил и положил на стол одно из своих внушительных удостоверений. Старик внимательно изучил документ, используя лупу, как часовых дел мастер.
- Настоящее, - сделал он вывод. - Чем могу быть полезен?
- Мне нужны две фамилии, которые вы поставили недавно на фальшивых документах. Старичок покачал головой:
- Фальшивыми документами я не занимаюсь с одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Судя по тому, что вы - в вашем-то чине - пришли сюда сами, у вас нет против меня ни-че-го. Так что прошу себя зря не утруждать, ничем подобным, повторяю, я не занимаюсь.
Голубков достал переговорник и нажал кнопку. Оттуда послышалось:
- Дежурный Снегирев слушает.
- Пришли мне две оперативно-следственные бригады по адресу...
Егор Кузьмин всплеснул руками:
- И постановление на обыск у вас имеется? С подписью районного прокурора и печатью по всей форме?
- Как ваша фирма называется, - спросил Голубков, который демонстративно извлек из кармана бланк постановления на обыск и выбирал теперь на столе ручку, чтобы заполнить его. - "АртГраф"?
Вписав все, что надо, он протянул постановление шустрому старичку. Тот изучил документ, потер подбородок вспотевшей ладонью.
Вмешался в затянувшуюся паузу Пастухов:
- Заняты вы, Егор Кузьмич, изготовлением фальшивых документов. В частности, для Тимура Хабибуллаева. На нем, кстати, и засветились. Записи и съемки ваших деловых контактов у нас есть, в ходе следствия вам их предъявят. А здесь у вас нам придется поискать вещественные доказательства. Думаю, кое-что мы найдем без особых усилий. А заодно досконально проверим всю эту вашу шарашку. Уж больно много здесь техники, которая позволяет изготовить практически все, что угодно.
Старичок вздохнул:
- Интересно, во что же я такое вляпался, раз потребовалось на меня такие средства и силы привлекать? Ума не приложу... Пропала спокойная старость, - подытожил он сокрушенно.
Под окном взвизгнули тормоза.
- Сергей, иди встреть там ребят, - попросил Голубков.
Пастухов ушел.
- Давайте начистоту, - предложил Голубков.
- Давайте, - с подчеркнутой готовностью согласился Егор Кузьмин.
- Да не ерничайте вы, Егор Кузьмич, - с усмешкой сказал Голубков. Вы же видите, что с вами не шутят. Назовете две фамилии - и я с вами попрощаюсь. Да и оперативники поедут по своим делам...
- Сделайте любезность, Вячеслав Валерьевич, - вспомнил старичок имя-отчество из документа, - отошлите ваши машины, а то коллеги начнут волноваться. А фамилии я вам скажу, если они через меня проходили.
Голубков положил на стол фотографию старшего Дудчика:
- Вы делали новые паспорта для двух мужчин, остановившихся в Кунцеве. Вот один из них. Старичок покопался в столе:
- Вот второй. - Он сам выложил фото Амира. - Он теперь Бикмурзин Ералы Рагимович. А тот, что у вас, называется Степан Гаврилович Поспелов. На суде и следствии я, естественно, показаний не дам.
Голубков поднялся и раскланялся.
- Вопрос из чистого любопытства: вы с ними виделись?
- Отдавал заказ.
- Странно, что этот "Бикмурзин" отпустил вас живым...
* * *
В розыск по всей территории страны были поданы новые паспортные данные Дудчика и Амира, в ориентировке появилась наконец и свежая фотография этого международного террориста. Шло напряженное ожидание результатов.
Голубков использовал Пастухова как заурядного оперативного работника, чего никогда не бывало прежде. Причиной тому была и нештатность ситуации, когда не хватало профессионально подготовленных людей, и то, что Пастухов владел ситуацией во всех нюансах и подробностях, а значит, мог и мысль подать, и самостоятельно в обстановке сориентироваться. Это было против правил управления, где каждый знал только свой участок работы и свою конкретную задачу, однако сегодня три человека - генерал Нифонтов, полковник Голубков и рядовой запаса Пастухов - владели оперативной информацией почти в равной мере.
Искусственно отсекать Пастухова от работы по анализу и планированию не имело на данном этапе никакого смысла. Операция с каждым часом имела все меньше шансов на успех, приходилось использовать каждую возможность. Безусловно, Пастухова ставили в известность далеко не о каждом шаге следствия - у него был свой предел компетенции. Но в рамках известной ему части операции Пастухов имел возможность участвовать в действиях и получать сведения.