Дежурный не обращал на это внимания. Он легко поднялся, как пыль стряхнув Скадли со своей спины и даже не оглянувшись на него, взялся за руку Вигра над запястьем и мгновенно (тот даже не успел напрячь мышцы) поднял ее вверх:
– Это – камень?
Да. Офицер вел себя, как последняя мразь, и пусть он только попробует написать рапорт насчет неповиновения – на него тут же весь курс другой рапорт отправит. Но!
Но эта рана явно была не от камня – уж настолько-то они разбирались. Скорее, такой след мог оставить меч-кинжал при колющем ударе.
– Сказать тебе, что ты сделал, друг-сержант? Я к тебе давно присматриваюсь… Вчера ты отвел эту дрянь в горы – подальше отвел, как и приказывали, – и отпустил. А затем опять скомандовал: «Голос!», проткнул себе руку («Неужели?!» – молоточками стукнуло в голове у Скадли) и вымазал своих псов для пущего правдоподобия. Так, друг-сержант?
– Да брось, друг-дежурный! – Вигр не был растерян или испуган, он скорее разозлился. – Брось! На том месте наверняка что-то осталось, даже если стервятники за ночь поработали. Вот сейчас прямо и проверим. Пошли успеем до темноты. Ну, кто со мной?
Дежурный офицер, видимо порастеряв свою уверенность, не решился сдержать курсантов. Шумной толпой, споря и крича, они примерно за час добрались к началу подъема в лагерь. И только тут обнаружили, что Вигра с ними нет.
Его поймали. Рассыпались по горам с нюхачами и поймали в тот же вечер. Их отделение как раз стояло на посту, когда двое из соседней роты привели бывшего сержанта, окружив его собаками. Привели и тут же с облегчением удалились, забрав псов.
Никто не решался смотреть на него, никто с ним не заговорил. И он тоже не сказал ни слова. Потом одновременно явились сразу двое дежурных: Старший и тот самый офицер, которого так и не сменили из-за чрезвычайных обстоятельств.
– Ну, друг-сержант, что мы будем с тобой делать? – сходу спросил он.
Все знали, что будет дальше и невольно расступились. Офицер тут же потащил из ножен меч, и Скадли был единственным, кто не опустил глаза. Кроме Вигра, конечно. Поэтому он единственный из всех (опять-таки кроме Вигра) видел, как Старший решительным жестом остановил офицера, и удивился этому.
– Надо отвести в Штаб, – прозвучал негромкий, с хрипотцой голос Старшего. – Кто?
– Я… Я, – отозвалось сразу несколько.
В их голосах не было ненависти, скорее даже, сочувствие: здесь, во всяком случае, бывшему сержанту оставаться опасней.
– Нет, – взгляд Старшего маятником прошел туда-сюда по лицам и вдруг словно выхватил Скадли:
– Ты!
Скадли снова удивился тому, насколько информирован Старший. Как он узнал об их драке?!
Вигр никак не отреагировал на все это. Он продолжал стоять, словно происходящее его не касалось. У Скадли мелькнуло какое-то смутное воспоминание – мелькнуло и исчезло.
Дежурный поиграл желваками:
– Иди… друг-сержант.
– А! Сержант я вам, сержант, да?! Нате, подавитесь! – Вигр зашелся в крике, скинул с плеч зеленый плащ-сетку, пояс с ножнами (обезоружили его раньше, еще при задержании), далеко отшвырнул форменную обувь. Значок сержанта – кольцо узорчатого металла в ушной раковине – он не стал разъединять, а вырвал, изуродовав себе лицо.
Тут до курсантов дошло, что он в истерике, – и бросились разом, и скрутили. Сперва Вигр бился так, что швыряло выросшую над ним человеческую груду, потом затих.
– Отпустите, – холодно приказал Скадли.
Его послушались. Он уже перешел в какое-то новое качество, имел право распоряжаться.
– А вдруг… – начал кто-то.
– «Вдруг» не будет. Лакхи! – Дог встал и потянулся. Внушительное зрелище. – Идем.
…Они уже спустились на дорогу и прошли половину расстояния до города, когда Скадли нарушил молчание:
– Это она раньше приходила?
– Куда?
– Не куда, а к кому. К тебе.
– Откуда знаешь?
– Рассказывали. Ты что, в наших условиях тайну хотел сохранить?
Бывший сержант помедлил:
– Да, она. И что из этого?
– Ничего. Меня просто интересует, кто она – шпионка, шлюха? Ты ей что-то выболтал? Языком с ней работал или… другой частью тела? А, «младший начальник»?
Вигр напрягся – казалось, сейчас бросится. Лакхаараа предусмотрительно выдвинулся вперед.
– Слушай… Ты знаешь такое слово – «любовь»? Или до восемнадцати лет дожил и ни разу слышать не приходилось?
– Мне восемнадцать с половиной.
– Ценное добавление. И вообще, давай договоримся: если ты мне друг то друг, конвойный – значит конвойный. Ты ведешь меня? Ну веди.
– Если я тебе друг, то не ори на меня, – Скадли усмехнулся. – А если конвойный – тем более. Я ведь не просто так спрашиваю… Мы с тобой не один год на соседних циновках спали.
– Неужели отпустишь? – Сказано было с издевкой, но в глазах темным пламенем колыхнулась надежда.
– Обожди. Я хочу знать: ты что, действительно…
– Да. Мы – муж и жена, понял? – сказал Вигр, глядя на него в упор и ничуть не стыдясь сказанного. А в самом деле – чего стыдиться? И до стыда ли ему теперь?
Вигр сам продолжил разговор:
– Она родом из того села, понял? Которое мы вчера… – он скрипнул зубами, – и ведь я даже не знал!.. Мы всегда в другом месте встречались!
Скадли споткнулся:
– А как же…
– Мать ее в горы услала – сразу же, как только общевойсковики подошли, понял?
– Ясно. И где она теперь?
– «Где»! – насмешливо повторил Вигр.
Они помолчали. И снова именно Вигр прервал тишину:
– Зачем она меня искала, соображаешь?
– Нет.
И тут сержант впервые замялся:
– Ну, в общем, она сказала, что у нас будет… будет…
– Ребенок? – тихо ахнул Скадли, догадавшись.
Вигр не ответил, но это, собственно, и был ответ.
– Л-ладно. – Скадли подавил дрожь в губах. – У меня к тебе предложение.
– Какое?
И снова в глазах темное пламя надежды.
– Нет, ты не думай… Я тебя не отпускаю. Точнее, не совсем. Сейчас ты уходишь и сам являешься в штаб. И сам все рассказываешь. Как ее зовут, Виг?
Тот молчал.
– Ну ладно, не хочешь – не надо. Так она где сейчас?
– Я же сказал – «где»! Я ее к дяде отправил… – он прикусил язык.
– Объяснишь все. Там люди знающие и зря не карают.
– Сам, не сам… Какая разница?
– Для тебя – большая. Одно дело, если я тебя доставлю под конвоем, и совсем другое – если ты явишься добровольно после того, как мог бежать. Особенно если ты расскажешь им как девушку найти и она подтвердит…
Вигр дернулся.
– Я же сказал: не хочешь – не надо. Но я тебе это, так сказать, настоятельно рекомендую.
– А ты как же? Как ты меня упустил, тебя же самого…
– Это уж не твоя забота. Отягчающих обстоятельств не будет – ведь ты же с повинной придешь. Наш отряд возьмет тебя на поруки, а тогда уж и целитель… – Он осторожно прикоснулся к располосованному уху и услышал, как Вигр затаил дыхание. – Ты еще завидным женихом будешь. Ну ладно, ладно, не сердись.
Вигр вдруг как-то непонятно глянул на него:
– А ты, часом, не задумал… Тогда стреляй в грудь, я не побегу.
– Что?!
– Что слышал. Валяй, действуй, будущий друг-сержант. Заодно и Старшего порадуешь – думаешь, он случайно именно тебя отправил? Или вы вообще заранее договорились?! Ну, давай – «три при»: «при исполнении», «при неповиновении» и «при попытке к бегству».
Скадли понял. Во время их беседы он так подчеркнуто сдвинул лук-баллисту за спину, настолько старательно не прикасался к нему, что Вигр именно по этой причине ждал стрелы в спину.
– Ты, сука, семь раз об стенку!.. – и он с такой яростью швырнул оружие, что загудела лопнувшая тетива.