— У меня есть предложение, — Джон не обращает внимания на Рассела. — Если вы сейчас сдадитесь добровольно, то все, кто замешан в этой ситуации и хоть как-то был причастен к ней, будут оправданы. Никто не пострадает. А тебе, Кэйл, мы дадим высказаться и будем судить перед всем Логовом. Если твоим поступкам будет логичное законное объяснение, то ты будешь оправдан. Советую тебе с умом выбирать каждый свой шаг.
Я переступаю с ноги на ногу. На мгновение у меня возникает желание согласиться. Если я один предстану перед судом, если расскажу всему Логову обо всём, что со мной произошло, то никто не пострадает. А потом я вспоминаю об отрядах, которые дожидаются нас, о Лизбет, которую я здесь не вижу, и том, что, конечно же, мне не дадут слова на суде, если он будет. Или же снова вывернут всё так, чтобы я оказался виноватым.
Я смотрю на Капитана Морфи, но в этом полумраке трудно разглядеть, что именно выражают его глаза. Я не знаю, что мне делать. Точнее знаю, но понятия не имею, как это осуществить. Эрен молчит, и от этого груз ответственности ещё больше обрушивается на меня, словно потолок.
— Пожалуй, нам придётся отказаться, — Питер нарушает молчание, и это кажется мне спасительным кругом.
Я немного улыбаюсь — внутри нарастает благодарность за то, что парень не оставил меня в трудном положении и что не воспользовался предложением Капитана. Всё-таки осознание того, что на моей стороне есть хорошие ребята, придаёт не только уверенности, но и заставляет бороться за них.
Я поворачиваю голову налево, чтобы взглянуть на Питера, — взгляд падает на его профиль, гордо выпрямленную спину и уверенную ухмылку. Это последнее, что остаётся в моей памяти, потому что в следующий момент, когда я моргаю, я слышу выстрел, и тело блондина начинает падать назад, словно невидимая волна отбрасывает его в сторону. Я вижу кровь, а потом слышу крик Морфи: «Не стрелять». Но уже поздно. Я машинально отскакиваю в сторону и прячусь за поворотом от града пуль, вонзающихся в бездыханное тело Питера, ещё не достигшего пола.
Я выхватываю пистолет и снимаю его с предохранителя. Выстрелы прекращаются — я бросаю взгляд на Райю и с облегчением вздыхаю. Она в порядке.
А потом я слышу взрыв. Один из коридоров взлетает на воздух, оглушая меня, но я не сразу понимаю, какой именно. Лишь когда позади меня начинает обрушиваться потолок, а глыбы камней отлетать в мою сторону, до меня доходит, что туннель, по которому я должен был добраться до Эрена, теперь полностью завален. В мою сторону отскакивают камни и едва ли не задевают меня. Я нагибаюсь и прислоняюсь к стене. Пыль охватывает всё пространство — я закрываю лицо рукавом, чтобы не наглотаться ею, а когда мне в плечо попадает один из камней, я машинально срываюсь с места. Боль пронзает тело, но я не обращаю на это внимания. Перекатившись к противоположному коридору, я пачкаюсь рукой в крови Питера, растекающейся по полу, и, скрываясь в пыли, оказываюсь рядом с Райей.
Выстрелов больше не слышно, но я знаю, что в любую секунду за нами начнут охоту. У нас только один путь — бежать в сторону лифта, где Сэм со своим отрядом устроил засаду. Нас осталось шестеро, потому что проход к Эрену завален, а к Арвину находится совсем в другой стороне. И тут я понимаю, что ступил. Надо было бежать не к Райе, надо было свернуть к коридору Питера, пока меня скрывала пыль, тогда мы бы разделили противников на две части. Теперь поздно.
Я хватаю девушку за руку и тяну подальше от перекрёстка. План полетел к чертям, и я не знаю, что теперь делать. Мы идём прямо в тупик. Мы идём прямо в свою собственную ловушку.
52. Конец. Часть 2
Я сильнее сжимая рукой запястье Райи, и на мгновение оборачиваюсь, чтобы проверить, нет ли за нами погони. Клубы пыли всё ещё охватывают перекрёсток, и это мешает противникам сориентироваться. У нас есть всего пара минут форы — я ускоряюсь, автоматически думая над тем, что делать дальше. Нужно как-то связаться с Семь или с Эреном, скоординироваться наши передвижения и действия. Для начала стоит добраться до Сэма и доложить о ситуации, возможно, он сможет что-нибудь придумать.
— Эрен, ты меня слышишь? — я вспоминаю о камере, прикреплённой к моей одежде, и в тайне надеюсь, что блондин не только видит происходящее, но и слышит меня.
Какое-то время в моём наушники властвует тишина — девушка выхватывает своё оружие и на ходу снимает с предохранителя. Мы сворачиваем налево и двигаемся в сторону лифта.
— Я тебя слышу, Кэйл, — голос Эрена прерывистый, заглушённый помехами. Наверное, из-за взрыва связь ухудшилась, а, может быть, Рассел с Джоном используют заглушки. Парень что-то ещё мне говорит, но я не могу разобрать слов.