– О, – обрадовался гемар. – Живой. Ничего себе ты дал. Это ты Паука с тиххином оприходовал?
Незнакомец моргнул. Осознанности в его лице не прибавилось.
– Тор, он не понимает ничего, – углом рта прошипел Шаман. – На тебя он нормально реагирует, объясни ему, что все в порядке, мы не враги. А то он тут такое устроит…. Глянь на узоры.
Тооргандо послушно всмотрелся в готовые к применению узоры.
– Ничего себе, – присвистнул он, возвращаясь к незнакомцу. – Вот теперь я верю, что эта парочка – твоих рук дело. Ты, это, останавливайся, давай. Мы не враги. Все в порядке.
– Где я? – повторил незнакомец.
Парень выглядел… нормально. Как обыкновенный парень. Вот только говорил какие-то непонятные вещи. Причем тут паук? Какой паук? Сенбернар прошипел что-то парню, и тот начал смотреть куда-то сквозь Севилью. Вот он вернулся.
– Ничего себе, – присвистнул он. – Вот теперь я верю, что эта парочка – твоих рук дело. Ты, это, останавливайся, давай. Мы не враги. Все в порядке.
В чем останавливайся? Севилья потихоньку начал теряться. И вновь пришел страх, как замена всех мыслей.
– Где я? – повторил Севилья. Рукам начало становиться больно, и он попытался их выдернуть.
– Э-э-е-ей, – заволновался парень. – Не надо, мы тебе ничего плохого не сделаем.
«Вот и не делайте», подумал Севилья и дернул руку. Сенбернар напрягся – оказывается, это он держал их. Севилья дернул другую. Фальшивая улыбка сенбернара начала превращаться в оскал. «Ничего плохого?», зло плеснулось в голове у Севильи. Он сжал зубы и начал тянуть руку. Сенбернар не отпускал. Страх усилился, начал заполнять голову, потихоньку переходя в откровенную панику, но Севилья держался. Тем более что «нормальный» парень всем своим видом показывал, что беспокоиться не о чем. Севилья не знал, что и думать….
И тут появилось новое действующее лицо: оскаленный череп, кое-как обтянутый кожей, всунулся между парнем и сенбернаром.
Это оказалось последней каплей….
– Что у вас тут творится? – доковылявший до центра площадки Кащей всунулся между гемаром и Шаманом.
– Да вот, посмотри, какой кадр…, – начал Шаман, и тут ситуация взорвалась.
– А, черт, – Шаман рывком развернулся к незнакомцу, который умудрился выдернуть руку. Над собравшимися магами замерцал воздух. – Тор, накрой его!
Тооргандо бросился вперед, хватая руку, с которой, казалось, стекает нечто бледно-голубое, при одном взгляде не которое становилось дурно. Ухватил. Парень вывернулся, рука опять заметалась в воздухе. Бледно-голубое нечто коснулось Шамана и тот зашипел рассерженным тиххином, с трудом превозмогая боль.
– Кащ-е-ей!
Ничего не понимающий Кащей заворожено смотрел на все это действо, участником которого он неожиданно стал. Смотрел он до тех пор, пока одно из щупалец бледно-голубой дымки не мазнуло по нему, заставив заверещать от боли. Вот тут и пришло понимание. Резко сунувшись вперед, маг оказался лицом к лицу с извивающимся незнакомцем, схватил его голову своими руками и вперил немигающий взгляд в его глаза. И незнакомец замер. Обмяк. Перестал вырываться. Ядовитая дымка начала рассеиваться, исчезать. Вот глаза незнакомца закатились, и он мешком свалился под ноги облегченно вздохнувшим магам.
– Вот примерно так, – пробормотал Кащей, глядя на неподвижное тело.
– Ну хоть что-то ты по-человечески сделал, – ворчливо отозвался Шаман, с трудом распрямляясь. Он потрогал плечо, скривился и тоже посмотрел не распростертого незнакомца. – Дохлые твари, кто ж он такой? Всю защиту эта пакость пробила с одного удара.
– Да уж, – выдохнул Тооргандо. – Силен, бродяга. Это он в яйце у Паука прятался?
Маги переглянулись. К месту «сражения», прыгая через поваленные деревья, спешили вольды.
Глава 4
– Ну извините, – в пятисотый, наверное, раз попросил прощения Севилья.
– Да нечего тут извиняться, – прогудел со своего места Тронд, наливая в кружку что-то из походного котелка. – Держи вот.
Он передал кружку Севилье, замотанному во все тряпки, которые нашлись в походных сумках вольдов.
– Все равно, это из-за меня вам возвращаться приходится, – сокрушенно покачал головой Севилья, но кружку принял.
– Достал ты уже извиняться, – Кащей, чего-то колдующий над лежащим Шаманом, с трудом разогнулся. – Не скажу, что дело совсем уж житейское, но с каждым может случиться.
– Угу, только почему-то всегда со мной случается, – слабо отозвался попытавшийся приподняться Шаман. – Как-то мне этот могильник не прет.
Бледно-голубая гадость, шарахнувшая Шамана, оказалась штукой непростой. После исчезновения она действовать не перестала. Пораженный участок распух, покраснел и начал пульсировать. Кащею и, как ни странно, творцу-породителю Севилье тоже досталось, но не так сильно. Их состояние колебалось от «не здорово» до «хреновенько» и обратно, а вот Шаман слабел на глазах. В этих условиях о продолжении выхода говорить не приходилось, и Команда усиленным маршем двинулась назад. Ядовитый узор воздействию пока не поддавался, и теперь вся надежда была на изобретательность горячих голов Улитарта.