– Не нахожу, – подчеркнуто ровно отозвалась она.
«Леночкой» секретаря Хозяина, Елену Сергеевну Ташно, с легкой руки Шатуна называли все. За глаза. За что сама Ташно была готова Шатуна разорвать голыми руками. В чем-то Ирил был с ней согласен. Шатун как-то показывал картинку одного земного насекомого, которое называлось «богомол». Одно лицо. Называть ее «Леночкой» было как-то … неправильно, что ли? Под пристальным взглядом внимательных серых глаз хотелось встать по стойке «смирно», а вовсе не балагурить. Шатун единственный, кто умудрялся сохранять шутливый тон в общении с ней. Остальные старались как можно быстрее делать то, о чем она просила, и норовили бежать. Большинство обитателей Красного Замка искренне недоумевали, зачем Гермес держит у себя эту мымру неопределенного возраста? Ирил тоже недоумевал. До того момента, пока однажды «Леночка» не заявилась на полигон, где отдыхало после тренировки отделение «прямого подчинения» Хозяина, и не показала, кто здесь чего стоит. Когда она вызвала скоординированную пятерку, все прищурились. Гермес к себе дураков, конечно, не брал, но народ остро почувствовал несоразмерность: куда ей столько? Но ведь приглашает же. В итоге вышла тройка: неудобно как-то против женщины впятером. Ирил в эту тройку не попал (вернее не пошел), чему потом сильно радовался. Ташно уделала троих далеко не последних бойцов за минуту. Причем как она это сделала! Пять порталов за минуту внутри помещения! Сам Ланья, или тот же Шатун, например, и один-то вряд ли сделает на таком расстоянии. А тут пять! За минуту! За ней взгляд не успевал…. Да на выходе из каждого – еще и боевой поражающий узор. И не какая-то там энергетика: молнии, файерболы и прочие огневушки-поскакушки. «Материал», как классифицировали такие узоры сами маги. Овеществленные твердые предметы. Шипы, иглы, лезвия. Да еще с проникающим эффектом, благодаря которому, они вскрывали стандартные щиты бойцов, как нож консервную банку. Ланья минуты две челюсть не мог с пола подобрать.
Леночка тогда осмотрела место закончившейся битвы, задорно сверкнула глазами, улыбнулась, на мгновение превратившись в довольно симпатичную женщину, и, не говоря ни слова, ушла под аккомпанемент захлопывающихся ртов. Больше, правда, Ирил ее такой не видел.
Внушения хватило, и с того момента никто не позволял себе попыток панибратского общения с цербером Гермеса.
Кроме Шатуна, ему, как всегда сам черт не брат. Вот и сейчас…
– Напрасно не находите, – попенял балагур. – Общеизвестный страдалец Ланья, пребывающий в благостном настроении – явление в нашей жизни редкое, как восход желтого земного солнца.
Он наставительно поднял палец.
– Им надо наслаждаться, пока не убежало.
– Я найду, чем можно наслаждаться помимо благостного настроения рыцаря-дилонга Ланьи, – ледяным тоном отрезала Леночка. Она кинула на Ирила недовольный взгляд, как будто это он ее подначивал.
– О-о…, – обрадовался Шатун, но довести комедию до конца ему не дали.
– Хозяин ждет уже семь минут больше положенного, – непререкаемым тоном Леночка заставила Шатуна выскочить из кресла.
Ланья посмотрел на выстроившегося возле двери Шатуна и улыбнулся про себя. Удивительное дело, земные маги, попадающие в Пестик, как правило, являли собой занимательнейшее зрелище. Почти все они представляли собой вовсе не то, о чем можно было подумать при первом знакомстве. Единицы внутри оказывались теми, кем представлялись вначале: бледными немочами, неотразимыми красавцами или серыми, невыразительными мышками. Основные достоинства магов, как правило, были спрятаны глубоко внутри. Это земная особенность, что ли? Шатун исключением не являлся. При взгляде на него, на ум приходило одно единственное слово – «овал». Овальная голова, одутловатое туловище, пухлые руки и ноги. И только поздоровавшись, как когда-то это сделал сам Ирил, можно было начать понимать, что под этой пухлостью скрываются железные тренированные мышцы. При необходимости увалень Шатун мог прыгать как литой резиновый мячик без всякой магии. А магию вообще можно было оставить в стороне – в «прямое подчинение» Гермеса середняки не попадают.
Дверь открылась, и с философскими размышлениями пришлось закончить.
Появившийся в проеме человек больше всего напоминал какого-нибудь потомственного аристократа. Главу Ветви у аталь, например, в …надцатом поколении. Или торкского вождя из горного клана, если тому внешность немного подправить. Здесь со внешностью было все в порядке. Узкое породистое лицо, неожиданно светлые пшеничного цвета волосы, темные брови. Волевой подбородок, жесткая линия рта. Глаза чуть навыкате. Нос с небольшой горбинкой, придающий непроницаемому лицу схожесть с осматривающим свои владения орлом. Высокий, но не нескладный. Вождь, лидер, хозяин. В смысле, Хозяин. Хозяин Красного Замка. Гермес Седьмой. Генерал-лейтенант Управления Практической Магии ВС РФ Йенсен Торвальд Эрикович.
Что это за буквы: ВС…, РФ…, и прочее, Ланья понимать понимал, но до сих пор не принимал категорически. Хотя сам уже почти год числился по этому ведомству. В свое время это его немало повеселило. Оказывается, Земля его уже учла, занесла в какие-то свои списки, и … хи-хи …поставила на какую-то штуку, которая называется «довольствие».
Впрочем, вольда-мага Ланью все эти условности волновали мало – он служил Гермесу. И сейчас ему зачем-то понадобился.
– Вы уже здесь, – удовлетворенно констатировал Хозяин. – Проходите.
Шатун с Ирилом прошли в кабинет.
– Леночка, Рябоцкий подойдет – сразу ко мне, – попросил Гермес и закрыл дверь.
Точно, как Ланья мог забыть, вторым и последним человеком, называющим Ташно «Леночкой», был сам Йенсен. Но и все.
– Хорошо, – донесся из приемной ангельский голосок. При общении с Гермесом Леночка превращалась в тающий крем.
Ирил ухмылку сдержал, а Шатун и не подумал. В последний момент пред тем как дверь кабинета закрылась, он все-таки успел, озорно улыбаясь, показать Леночке язык. Последним, что Ирил увидел в приемной, было пунцовое от злости лицо секретаря. Похоже, надо попросить Гермеса, чтобы это было какое-то особенно важное задание, где без них все рухнет. Только в этом случае Леночка не рискнет приколотить голову шутника к стенке у себя в квартире.
Хотя вообще-то, Ланье давным-давно надо было остерегаться своих желаний, они у него обычно сбывались…
– Ну что, дети мои, – под глазами у Гермеса красовались темные круги от усталости (что-то такое про большое количество дел у Хозяина в последнее время Ланья слышал краем уха), но величавости движений он не утратил. – Готовы к труду и обороне? Родина зовет.
– Опять? – у Шатуна еще не прошел запал после Леночки.
– Куда? – деловито поинтересовался Ланья.
– Сейчас узнаете, – улыбнулся Хозяин. – О, вот и Иван Андреевич.
Дверь приоткрылась, пропуская добрейшего на вид кругленького крепыша, Ивана Андреевича Рябоцкого. Главу службы безопасности Красного Замка. Ни больше, ни меньше. Не нарушая общего настроения, Рябоцкий поздоровался и аккуратно пристроился на третьем стуле чуть в стороне он Ирила с Шатуном.
– Ну что, – Гермес обвел взглядом троих магов. – Слушаем внимательно. Задание у нас трудное, но интересное….
Его прервал осторожный стук в дверь.
– Да-да, заходите, – разрешил Хозяин Красного Замка.
Шатун с Ланьей повернулись в сторону двери.
– Прошу любить и жаловать, – немного иронично сообщил со своего места Гермес. – Я полагаю, представлять никого никому не нужно.
– Здравствуйте, ребята, опять вместе идем?
Что ж, Ланья не удивился ничуть. Кто кашу заварил, тот ее и раскладывать по тарелкам будет. В кабинет зашел никто иной, как Щербин Сергей Александрович.
Глава 8
Тооргандо всегда любил шумную круговерть Такатака. Вольды, маги, гвардия барона, торговцы, перекупщики, зеваки. Шум, гам, мельтешение цветных пятен, калейдоскоп улыбок. Центром города, да и всего баронства, всегда был рынок. Не огромная площадь с шатрами, как в большинстве других баронств; не скопище прилавков, как в Директории, а лабиринт маленьких узких улочек и переулков, в которых стояли дома, где знающий вольд (незнающему тут вообще нечего делать) всегда найдет все, что ему нужно.