Все они стоят группами по двое. На всех разные одежды, но в каждой группе есть свои определённые цвета. Например, сбоку стоят две женщины, которые одеты в болотные костюмы, но с ярко-салатовой каймой. Одна из них как раз делает шаг в мою сторону — я думаю, что именно к ней мне и нужно идти, — но её взгляд такой шокированный, что я не могу найти в себе силы сдвинуться с места. Мне почему-то неловко и страшно.
— Лизбет? — её голос дрожит.
Она бросает взгляд поверх моей головы, затем снова смотрит на меня. Я оборачиваюсь и вижу, что над дверью горит бордовая панель со словом «Псы».
— Мы знакомы? — спрашиваю я, снова поворачиваясь к ней.
Она подходит ко мне и отчаянно хватается за мою руку, словно пытаясь увлечь с собой.
— Боже, Лизбет, почему? Почему к ним?
— Я не понимаю… — я трясу головой, пытаясь вырвать руку из цепкий пальцев странной женщины, но захват становится сильнее.
Её потухшие тёмные волосы поредели, и сквозь них проскальзывает несколько седых прядей. Глаза карие. Рост чуть ниже меня. Я пытаюсь ещё что-нибудь спросить, но на моё плечо ложится чья-то рука — я вздрагиваю и оборачиваюсь.
— Она теперь с нами, — голос звучит спокойно.
Я вижу перед собой парня в чёрной одежде и с бордовой серьгой в виде клыка в левом ухе. Он выше меня, волосы чёрные и взъерошенные, глаза пронзительно карие. Он сжимает пальцы и ведёт меня в другую сторону — женщине приходится отпустить мою руку, я слышу, как она плачет за спиной, но не оборачиваюсь.
— Как тебя зовут? — спрашивает парень.
Мы останавливаемся недалеко от двери рядом с девушкой, которая прислонилась спиной к стене и скрестила руки на груди, пристально меня изучая.
— Лизбет.
Рука соскальзывает с моего плеча.
— О-па, Лизбет. Я тоже Лизбет. Но зови меня Семь, — она склоняет голову к плечу, и прядь её чёрных волос падает на лицо.
Я смотрю на неё, смутно узнавая в ней черты того парня, который привёл меня сюда. Наверное, они близнецы. Однако Семь немного ниже и миниатюрнее, телосложение у неё не такое крепкое, в отличие от широких плеч парня, стоящего за мной. Зато много пирсинга — он блестит в носу, в губах, в брови. На лбу у неё скопились капельки пота.
— Семь? — я вскинул бровь. — Почему?
— Слишком любопытная, — парень, который привёл меня, хмурится.
Я чувствую недовольство в его голосе.
— Да ладно тебе, Кэйл. Она же новенькая, будь снисходительнее, — Семь улыбается. — Где твои данные? — Лизбет смотрит на меня.
Я медлю. Данные? Это те карточки, которые выскакивали из аппарата?
— Мне ничего не давали, — говорю я.
— Как это? — Кэйл прислоняется рукой к стене и нависает надо мной, словно крыша. — Сколько у тебя процентов?
Его взгляд мне не нравится, слишком уж злой и холодный.
— Сто.
Их глаза расширяются, потом они переглядываются, словно ведя мысленный диалог, а затем почти в унисон переспрашивают.
— Что?
— Сто процентов, — раздражённо бурчу я. — Да что тут такого, я не понимаю? Мне кто-нибудь объяснит?
Но никто уже не обращает на меня внимания. Лизбет отстраняется от стены и напряжённо смотрит на брата. Тот чертыхается и бросает:
— Пойду, узнаю, какого чёрта они не отдали результаты.
Он направляется в сторону двери, из которой я вышла.
— Кэйл… — Семь вздыхает.
Я вижу, как парень пересекает коридор, но ему преграждает дорогу человек в одежде с синим оттенком.
— Ты прекрасно знаешь, что туда нельзя, — говорит он.
Кэйл резко останавливается и зло тычет пальцем в нарушителя его спокойствия.
— Вали отсюда, пернатый, это не твоё дело!
— Туда запрещено заходить, пока не закончилась чистка.
— Да плевать, ясно?!
Кэйл колеблется, а потом возвращается обратно и подходит к напарнице.
— Успокойся, — просит та.
— Успокойся?! Нам отчёт лидеру сдавать, а ты говоришь, чтобы я успокоился? Я это так не оставлю!
— Но нам действительно туда нельзя, — тянет Семь, понижая голос.
— Срал я на это.
— Кэйл, пожалуйста, давай подождём окончания.
— Потом они вообще откажутся разговаривать, — парень тоже понижает голос. Я почти их не слышу.
— Объясним лидеру, пусть сам разбирается.
— Нет уж, — он разворачивается, но его сестра (наверное, всё-таки сестра) хватает его за локоть и шипит.
— Успокойся и вернись на место.
— Пошла к чёрту, Семь!
Кэйл вырывается и на этот раз окончательно идёт к двери. Та послушно распахивается и впускает его внутрь.
Наступает тишина, а затем Семь поворачивается ко мне и спрашивает.