V. Высшая справедливость.
Лис довёз Гектора до железнодорожной станции на окраине города, откуда тот, сев на ближайший поезд отправился к себе в город. Эрик, Лис и Франк молча сидели в машине, никто не желал нарушить молчание. Франк огорчался отъезду друга, Эрик злился на него, а Лису, в принципе, было всё равно, но все молчали, и он не решался первым прерывать тишину. Лис скучающим взглядом глядел на железнодорожную станцию, подошла ещё одна электричка, из которой вывалилась толпа садоводов и пенсионеров, суетливо несущих свои рюкзаки, корзины и саженцы. Это, конечно же, не было интересным зрелищем, но за неимением лучшего, приходилось довольствоваться им. Неизвестно, долго ли бы так пришлось в молчании наблюдать Лису за этой процессией, если бы неожиданно он не услышал только одно слово, произнесённое Эриком:
- Клей!
Сказав его, он стремительно бросился из машины. Очевидно, что Эрик узнал кого-то в толпе пассажиров, вышедших из электрички, и решил догнать его. Подтверждало догадку Лиса то, что какой-то молодой человек в ответ на появление на улице Эрика резко кинулся бежать, расталкивая толпу людей. Кто это был и что теперь было делать, революционеры не знали. Велев Лису оставаться в машине, Франк побежал за Эриком, пытаясь его догнать сквозь плотную людскую массу.
Выбежав из машины, Франк увидел, что Эрик был уже довольно далеко. Перед ним бежал какой-то человек, который, перемахнув через забор, отгораживающий железнодорожные пути от жилых районов, устремился в первый попавшийся двор. Эрик не отставал от своей добычи и буквально наступал ему на пятки, всюду следуя за Клеем, который, судя по всему, не желал встречи со старым соратником и бежал что было сил.
Забежав во двор, в который скрылся Клей, Франк успел разглядеть, как спина Эрика промелькнула за забором детского садика. Решив не терять ни минуты, он устремился туда. Легко преодолев забор дошкольного учреждения, Франк очутился на детской площадке, и поначалу не увидел никого. Полагая, что погоня вновь переместилась через забор с другой стороны и продолжалась за ним, Франк побежал дальше, но тут увидел, что у самого здания детского сада происходила драка между Эриком и Клеем, который, не желая так просто сдавать Эрику, выхватил нож. Франк немедленно кинулся на помощь товарищу, ведь тот, выбежав в спешке из автомобиля, не захватил никакого огнестрельного оружия, а потому схватка могла затянуться. Однако Эрик не растерялся и выхватил в ответ свой нож, это несколько озадачило Клея, который вначале делал резкие выпады в сторону безоружного противника, теперь же старался избегать ударов.
Франк уже был почти рядом, когда Эрик неожиданно произвёл обманный манёвр. Он сделал резкое движение рукой с ножом в сторону Клея, имитируя целенаправленный выпад. На это Клей попытался нанести ответный удар, но догадываясь об этом, Эрик ловко схватил его левой рукой за рукав куртки в области запястья, обездвижив его руку с холодным оружием, так что противник тщетно пытался вырваться или в ответ схватить соперника свободной конечностью. Эрик почти одновременно с тем, как схватить вооружённую руку врага, нанёс Клею резкий удар в эпигастральную область, второй его удар пришёлся прямо в сердце соперника, отчего тот почти сразу повалился на асфальт.
Всё происходило настолько быстро, что когда Франк подбежал к своему товарищу, тот уже потрошил неподвижно лежащего Клея как курицу. Скорее всего, соперник уже был мёртв, но хищный азарт, вкус крови и несколько кубиков адреналина в крови не могли заставить Эрика остановиться. Лишь появление Франка заставило его немного поторопиться. Эрик на мгновение остановился, поглядев на Клея, затем схватил за волосы его голову и, уже привычным движением руки, ловко перерезал ему горло. Франка, уже второй раз, поражало, с какой лёгкостью и быстротой он выполнял этот манёвр, а потому решил, что нужно после обязательно попросить Эрика научить его этой премудрости.
VI. Бег сквозь пламя.
Родной город встречал Гектора не по-летнему свинцовыми тучами и холодной моросью. Собственно говоря, для него это было не так и плохо, однако, он изрядно помёрз и промок, ожидая пока цель его приезда, появится на улице. Зайти к ней напрямую он не решался, не потому, что боялся Барни, нет, с ним бы он быстро справился, скорее потому, что просто не хотел ругаться в квартире. Да, Гектор не ждал для себя хорошего приёма, но не вернуться он не мог, а потому почти целый день проторчал во дворе напротив её дома, пока, наконец, не увидел, вышедшую из подъезда Ромми, к которой он сразу же устремился. Пока бежал, Гектор думал, не показалось ли ему, ведь учитывая уже приличный срок беременности, живот у неё должен был хоть какой-то да быть, но Ромми была стройна.
Догнав даму своего сердца, Гектор крепко схватил её за плечо, заставив остановиться. В ответ Ромми резко развернулась лицом к Гектору и пристально смотрела на него, не выражая ни удивления, ни радости, ни злобы, ни презрения. Она просто смотрела, не отводя глаз, полных невообразимой тоски и печали. Гектор ждал ругани, криков, попыток вырваться и убежать, но ничего не было, лишь тишина и печальный взгляд. Тогда он опустил глаза, внимательно осмотрев её живот, и убедился, что его размер действительно не соответствует сроку предполагаемой беременности. Не выдержав более этой убийственной тишины, Гектор хриплым голосом спросил:
- Что случилось?
Он слишком стремился к своему сыну, чтобы начинать разговор с приветствий и нежностей, но Ромми молчала, просто убивая его этим. Она по-прежнему не отрываясь смотрела на него, только стала казаться, что её глаза будто блестят, то ли от дождя, то ли от слёз.
- Да что же случилось, чёрт побери? – уже не выдержав, вскричал Гектор.
В ответ Ромми разрыдалась и бросилась к Гектору. Схватив его руками за плечи, она крепко прижалась к его широкой груди и громко плакала. Гектор ненавидел слёзы, ибо при виде плачущего человека его охватывало несколько смешанное чувство ярости и жалости. В такие минуты ему хотелось как-то успокоить плачущего, но он не знал, как это делать, и попросту не умел быть чутким и внимательным. Поэтому Гектор не мог ни чем помочь плачущему, а будучи не в силах успокоить беднягу, но обладая врождённым стремлением сделать мир лучше, он начинал ненавидеть его, вплоть до того, чтобы придушить. Парадоксальная амбивалентность чувств, когда вместо слов утешения, Гектору хотелось крикнуть: "Да заткнись уже, наконец!". Он не был жестоким человеком, ведь если он и убивал, то не из корысти или злого умысла, но из чувства справедливости, с верой в правильность и нужность этого действия ради построения лучшего мира.
Вот и рыдания Ромми вогнали его в типичный диссонанс, он попытался обнять её, полагая, что может это её как-то утешит, но слёзы лились ещё сильнее. Гектор не выдержал и, схватив её руками за плечи, пристально посмотрел в её глаза и сказал:
- Чёрт побери! Да что же тут произошло с тобой? Где наш сын? Что с ним?
- Он мёртв, Гек, - захлёбываясь слезами, еле выговорила Ромми.
Гектора словно ударило молнией, от которой всё внутри воспламенилось. Ему казалось в тот момент, что кровь в его жилах пылала будто бензин. Он терял лучших друзей и любящих подруг, сам лишал кого-то жизни, но теперь это был удар в спину. Гектор считал себя хозяином жизни и кузнецом своей судьбы, смело повелевающим жизнями других людей, но теперь её рок лёгким движением отобрал у него крохотную частичку его плоти и души, которая могла бы родиться, вырасти, стать продолжением его жизни, а возможно и его пути. Ещё не до конца осознавая себя отцом, но слепым велением этого природного инстинкта, он любил его больше чем себя. Однако злая насмешка судьбы бросила ему в лицо горсть могильной земли, заколотив огромный ржавый гвоздь в крышку гроба, в котором лежали его мечты и надежды, и им уже не суждено было сбыться. Ноги подкашивались, кулаки сжимались, а рукоять ножа сама просилась в ладонь, но вонзить его было не в кого, разве что в себя.
- Как это случилось? – невнятно выговорил Гектор, с трудом проглотив вставший в горле ком горечи и разочарований.
- У меня произошёл выкидыш, - всё ещё плача, отвечала Ромми, - в тот день всё было как обычно, но внезапно я почувствовала резкие боли внизу живота, а потом у меня пошла кровь… Я вызвала скорую и меня сразу же увезли… Там мне сделали наркоз, а когда я очнулась, мне сказали, что он умер…