Тимоти Томас присутствовал на многих из этих судов. Он даже был присяжным, когда Элизабет Хау предстала перед судом в Салеме 30 июня 1692 года. После такого либерального опыта он почувствовал, что знает немало о дьявольских техниках последователей сатаны. Все сообщество считало его авторитетом в этом вопросе.
Между тем близость между его дочерями и двумя молодыми сапожниками продолжалась, и мистер Томас, несмотря на все свое богатство и власть, казалось, никак не мог это остановить. Он продолжал размышлять над этим.
К его великому удивлению, один полоумный пришел к нему домой однажды вечером и прошептал, что видел двух сапожников, когда они плавали, и что у каждого из них на плече был знак дьявола. Недоумок также заявил, что они смотрели на него и шутливо перешептывались, и что по дороге домой на него напали два больших черных пса. Мистер Томас долго говорил с парнем, и на следующий день, который был днем Господним, тот же самый парень рассказал на собрании, что его укусили два пса и что их звали Амос и Эндрю. На руках мальчика были следы, похожие на следы зубов. Священник, мистер Прайс, немедленно проконсультировался с мировым судьей и мистером Тимоти Томасом, в результате чего два сапожника были сразу же арестованы — они были схвачены солдатами в доме собраний до того, как успели сбежать — и были помещены в городскую тюрьму.
Когда они предстали перед судом, среди граждан были те, кто шепотом говорили, что все это дело никчемное, поскольку все знали, что Улыбающийся Самуил — обычный дурак. Однако совсем другое дело, когда сам мистер Томас встал и поклялся, что все так и было, исходя из своих собственных знаний, а не из слухов. Он потребовал, чтобы сапожники были осмотрены на наличие знака Зверя. У каждого из них на левом плече было красное пятно, похожее на голову козла; конечно, эти пятна изменились с тех пор, как Улыбающийся Самуил увидел их, ибо после того как поцеловал Книгу он заявил, что они были в три раза больше и выглядели как сама пропасть ада.
Дело начало принимать дурной оборот для сапожников. Мистер Томас сказал, что видел мальчика, когда он упал, и что псы преследовали его. Еще когда он давал свое свидетельство, женщина из зала, очень хорошая и благочестивая, очень милосердная женщина, закричала, чтобы все могли услышать: «Они приходят и кусают меня. Господь Иисус, спаси меня от черных псов!» и упала в обморок. Когда ее осмотрели, на ее запястье были обнаружены следы зубов, а в ее руке — изогнутая булавка, воткнутая в плоть, которую, по ее словам, Амос Каннинг метнул в нее из своего глаза.
Доктор Смитерс был вызван для изучения следов дьявола. Он обнаружил, что они не кровоточат, когда проколол пятна булавкой.
На этой части процесса судья спросил обоих мужчин, что они хотели бы сказать по поводу обвинений и что это за псы, которые покусали всех этих людей. Братья пошептались между собой, и тогда Амос, будучи старшим, встал и сказал, что они невиновны и не причиняли никому вреда, что они вели хорошую жизнь, а что касается следов на них, они родились с ними. Он также заявил, что пришло время для жителей Салема прийти в себя и перестать верить во всякую чушь.
Конечно, после этого ничего не оставалось делать, кроме как передать дело присяжным, и, хотя в этот раз процесс занял больше времени, чем обычно, присяжные все же, в конце концов, объявили двух братьев виновными. Безотлагательно судья приговорил их к повешению на третий день с сего часа.
Утром того дня тюремщик, по обыкновению принесший осужденным завтрак, был поражен, обнаружив, что братьев нет в их камере. Вместо них в путах и надежно скованные цепями находились два черных пса, которые мрачно выли и пытались разорвать узы и напасть на испуганного человека.
Закрыв и заперев за собой дверь, он сразу же бросился к дому магистрата, который, услышав его рассказ, немедленно направился к священнику мистеру Прайсу. Эти двое уже по пути в тюрьму призвали мистера Тимоти Томаса пойти с ними. Это было в начале дня, и ни одна из девиц Томаса не пришла еще, чтобы начать дневную работу, поэтому мистер Томас, безмерно заинтересованный в новостях, охотно пошел с другими чиновниками, и по дороге к ним присоединилась большая толпа. Жена тюремщика не теряла времени и уже разнесла сплетни о произошедшей метаморфозе, хотя, конечно, она не использовала это слово в своей истории.