Так прошел год, наступила ранняя осень с теплыми солнечными днями. Для людей Канто пришла пора сбора дани с окрестных селений. Можешь или не можешь, все равно плати. Наемники Канто прочесывали деревню за деревней, выбивая из крестьян последнее. Время от времени и господин Икеда принимал участие в этих рейдах, но что происходило при этом, описать невозможно. Страдания других людей доставляли ему какое-то странное наслаждение. Казалось, что это и не человек, а какой-то злой дух, вцепившийся в свою жертву.
В тот раз он тоже присоединился к отряду. Маленькая деревня, отказалась платить ежегодный оброк. Год был неурожайным, и, отдав требуемое, люди бы умерли от голода.
Их сопротивление было яростным, но абсолютно не подготовленным, через десяток минут, мы ворвались в деревню и согнали крестьян на центральной площади. Икэда приказал привести старосту.
— Что? Вздумали бунтовать? За это вы заплатите не в два, а в три раза больше.
— Но господин! Нам нечем платить! Возьми наших жен и дочерей! Но не обрекай нас на голодную смерть.
Высокий седой старик ползал в пыли перед Конем Икеды.
— На что годны эти уродины? Да мне еще и платить придется за то чтобы их взяли в самый захудалый бордель!
Шутка Икеды была оценена по достоинству, самураи захохотали.
— Я вот что думаю. Вы земляные крысы где-то припрятали рис, а теперь строите из себя голодных, но со мной эти штучки не проходят. Думаю, что я дам тебе шанс старик, и ты мне все расскажешь.
Но староста продолжал ползать в пыли, прося о милости и пощаде.
— Приведите его семью!
Несколько воинов бросилось выполнять приказ, и через несколько минут, они втащили на площадь двух женщин и трех мальчиков подростков.
— А-а-а! Так боги щедро наградили тебя старик, целых три сына! Какое счастье! Что? Это твои внуки? Все равно, боги к тебе благосклонны. И с таким богатством ты еще и утверждаешь, что у вас ничего нет. — Икэда позировал перед толпой, словно актер на подмостках. — Свяжите его.
Старика привязали к столбу.
— Эй, молодцы! Притащите-ка сюда большой котел!
Вскоре большой котел для тука уже стоял посреди площади.
— Вот что старик! Слышал я, что неурожай бывает от плохого удобрения. Так я покажу тебе, как сделать хороший тук, а ты смотри и запоминай.
С этими словами Икэда повернулся к своим подручным.
— Бросьте в котел его щенков и поддерживайте огонь, да следите, чтобы все видели, я не хочу, чтобы мой урок пропал даром.
Казнь началась. Крестьяне стояли на коленях, а подручные зорко следили за тем, чтобы никто не покинул этого страшного места. Вскоре вода в котле нагрелась, и дети стали кричать.
В этот момент во мне что-то лопнуло, на мгновение у меня перед глазами встал образ Ичиро, который когда-то спас мне жизнь. Он ведь тоже был крестьянином.
Икэда постоянно ходил вокруг котла и пристально следил за огнем, не давая ему разгореться, чтобы его жертвы мучались как можно дольше. Еще четыре человека стояли рядом. Я сделал шаг назад и выхватил меч.
Раз, два, три, люди Икэды не ожидали моей атаки, да и в противном случае их шансы были невелики, но Икэда стоял слишком далеко. Увернувшись от перевернутого котла, он вскочил на коня и бросился прочь, я бросился за ним, но он скрылся.
Спустя три дня я вновь увидел его, успев добраться до небольшого города на побережье, я думал, что смог хорошо запутать следы, но Икэда был мастером слежки, он точно рассчитал, что единственным местом, куда я смогу направиться, будет именно этот морской городок. Они планомерно старались загнать меня в район порта, а там, мало ли матросов, чужаков или просто бродяг слоняется между доками. Тело в воду, и никогда не узнаешь, кто же на самом деле утонул. Я понимал это и старался оторваться от преследователей, но мои противники хорошо знали свое дело, вынуждая меня повернуть к причалам.
— Постой! Почему ты не хочешь поговорить со старыми друзьями? От господина еще никто не уходил без теплых проводов.
Двум подручным слова Икэды показалось страшно веселой шуткой, и они ослабили внимание.
Внезапно судьба сделала мне подарок, от одного из причалов отошла большая джонка, и ее высокая корма была так близко, что при хорошем прыжке, я вполне бы смог до нее допрыгнуть. При всей своей изворотливости и хитрости, Икэда был тщеславен. Ему захотелось самому расправиться со мной, и приписать себе замечательную победу. Выхватив клинок, он быстро атаковал, но его прямой меч немного смещал его баланс кпереди. Когда он с громким криком бросился на меня, то я сделал шаг в сторону и слегка ударил по его клинку сверху. Этого оказалось совершенно достаточно для того, чтобы Икэда потерял равновесие. Его клинок воткнулся в деревянный столб, через мгновение палач прямиком полетел в воду, пытаясь поймать вываливающиеся внутренности.
Поручные растерялись. Не зная, что же им делать, спасать хозяина или бежать за мной, они замешкались, и это дало мне несколько драгоценных мгновений, я прыгнул. Но как только мои ноги коснулись дощатого настила, сильный удар сбил меня с ног. Свет погас, и я рухнул в глубокую черную пропасть.
Белая чайка сидевшая на планшире взмахнула белыми крыльями и с резким криком поднялась в воздух. Матросы суетились возле снастей, готовясь вывести судно из длинной и узкой бухты.
Торговый посол империи Дунчжэнь [4] светлейший князь Ваньян Аруда сидел на высокой корме большого корабля и с удовольствием вдыхал свежий воздух. Какое счастье, что длинные дворцовые приемы. Когда нельзя сделать ни одного лишнего движения, остались далеко позади. Все его плотно сбитое коренастое тело, впитывало свежий морской бриз.
— Наконец-то домой! — Князь любил ту особую суету, которая предшествует выходу в открытое море, но особенно такую, которая бывает только тогда, когда возвращаешься из дальних странствий. Голоса матросов, команды старшин, крики чаек и скрип снастей сливались вместе в удивительный хор, вызывая в его душе особое чувство человека идущего по дороге к дому.
На корму поднялся седой капитан корабля, и с поклоном приблизился к княжескому креслу.
— Все готово господин. Ветер нам благоприятствует, а погода светла как лик бодиставы. Прикажите скомандовать отход?
— Да, конечно, пусть ваш корабль летит, словно птица, к родным берегам.
Капитан отдал приказ, и огромный корпус корабля ожил, и медленно стал продвигаться в сторону входного створа. Паруса, словно огромные белые крылья, начали расправляться, надуваясь от попутного ветра. Раздался скрип такелажа и крики матросов.
— Принести вам чаю господин?
Князь кивнул. Слуга принес чашки и дымящийся терракотовый чайник и разлил светло-зеленый напиток в пиалы.
— Хороший сегодня денек Есигуй! Составь мне компанию, пить чай в одиночестве как-то неудобно.
Молодой худощавый юноша, в черном шелковом халате, сел рядом. Его высокий рост и бледная кожа, выдавали в нем уроженца северных земель, но выдающийся подбородок и острые скулы, был больше характерен для южан.
— Как идут твои дела с переводом текстов? Сумеешь закончить все до прибытия в столицу?
— Надеюсь, господин, но, многие вещи бывает трудно понять.
— Что ты имеешь в виду?
— У них в языке почти нет никакой конкретики, жители островов могут обозначить одним словом или термином несколько вещей, из-за этого и трудности. Хорошо было бы попрактиковаться в их языке немного подольше, но думаю, что с основными документами я справлюсь, и они будут готовы еще на подходе к Силла [5].
Князь посмотрел на юношу и с большим удовлетворением, Есигуй никогда не говорил того, в чем сомневался, юноша был прилежен и трудолюбив, а его знание языков было просто отменным, Конечно же, он справится с поставленной задачей.
Корабль приближался к узкой горловине бухты, когда на берегу возникло какое-то движение. Несколько человек, одетых в одинаковые коричневые одежды, преследовали коренастого паренька, который словно заяц петлял между тюками и ящиками. Он делал это так ловко, что его преследователям никак не удавалось взять его в «тиски». При этом, когда преследователи бросались на него, обнажив клинки, он отбивался от атаки, используя два клинка одновременно.