Шеннон посмотрел в сторону, куда указывал его сопровождающий. На достаточно большом расстоянии от хижин несколько человек сооружали земляную печь. Они уже вырыли четырёхугольную яму размером три на три метра. Её глубина составила полметра. На дно положили на дно камни, а на них - дрова.
- Надо раскалить камни докрасна, выгрести золу и уложить на "под" свинину, рыбу, кур, плоды хлебного дерева и в огромном количестве клецки, обернутые в пальмовые листья. Потом "повара" застелют все большими листьями и на два часа засыплют яму песком. Затем, чтобы скоротать время, пока поспеет ужин, все займутся строевой подготовкой. Пойдём дальше, - Бевэ повёл рукой, показывая направление движения. - Я покажу Вам комендатуру.
- Вы уже приступили? - удивился Шеннон.
- Да. Занимаясь расчисткой, мы обнаружили старый фундамент, - Бевэ шёл уверенным шагом, подробно рассказывая начальнику о строительстве. - Для лёгкого барака нам вполне сгодиться самая простая и дешевая конструкция. К тому же в доме из циновок прохладнее. В полдень в деревянном доме с потолком и жарко и душно, а под кровлей из пальмовых листьев зной не страшен. Они- лучшая термоизоляция. Деревянные дома, железные крыши которых застелены листьями, здесь довольно частое явление. Единственные недостатки этого материала - воспламеняемость и непрочность: пальмовый лист не может противостоять атакам крыс.
- Понятно, - сказал Шеннон, подходя к постройке. Он увидел шесть прочных стволов пандануса: четыре по углам фундамента и два -- повыше -- по концам его продольной оси. На них уже лежала коньковая балка, к которой с помощью луба приторочили стропила.
- Несколько столбов поменьше поставим там, где предполагали сделать двери и окна, а из длинных прямых сучьев настелили основу для крыши, - рассказывал Бевэ. - Стены завесим циновками. Я уже посчитал: нужно будет триста циновок длиной восемь, шириной два фута.
- Что за странный размер?
- В торцовую стену укладывались полторы циновки, в длинную -- две.
- Вам не кажется, что помещение получится маловатым.
Бевэ на секунду задумался и повёл Шеннона к одному из торцов и остановился в метрах двух от него.
- Вот здесь, - важно сказал он,- вобьём ещё два столба пониже и соединим наклонными жердями со всей конструкцией. Получится небольшая прихожая...
- Как быстро будет готов этот барак.
- Через четыре дня каркас будет готов. Потом будем делать цементный пол - главным образом, чтобы преградить путь всевозможным насекомым. Достаточно положить сантиметров пять. Естественно, для этой работы нужна была крыша (чтобы не помешал дождь) и не нужны степы (чтобы ветер быстрее просушил готовый пол). Пока будет схватываться цемент, мы сделаем из бамбука скамьи, два стола и четыре стула. Не очень прочный материал, но зато его вдоволь, и он легко поддаётся обработке. Окна от комаров затянем металлической сеткой, а снаружи навесим ставни для защиты от ветра и дождя.
- То есть, примерно через неделю?
- Нет, сэр, десять дней.
- Ещё я планирую провести в лагерь водопровод. Магистральная труба проходит в районе склада, но напор будет достаточным, чтобы вода одолела подъем на наш пригорок.
- Что для этого надо?
- Насос и триста метров дюймовых труб. Я тут провёл подсчёты: строительство барака обойдётся в тринадцать тысяч двести франков.
- Недорого. Можно будет потом построить ещё несколько таких домов для офицеров.
- Понятно. А вот и Барти! Где твои люди?
- Стоят на плацу. Я отобрал пять человек, а шестой напросился сам.
- Как это?
- Сами увидите.
Шеннон вышел на плац. Под палящим солнцем стояло полдюжины босых негров в рваной форме. Пять из них принадлежали к племени винду и на вид были здоровы как быки. Шестой был небольшого роста и очень молод, почти мальчик.
- Ты говоришь по-французски?
- Да, - практически без акцента ответил парнишка. - Я его изучал в школе.
- Как ты здесь оказался?
- Я был активистом Союза молодёжи Кларенса. Когда началась стрельба я прибежал к курсантам. Они взяли меня с собой в грузовик. Потом я сидел в аэропорту...
- Понятно, - оборвал его Шеннон. - Поему ты попросился на работу? Хочешь сбежать?
- Ннеет, - перепугано заныл паренёк. - Я не убегу. У меня в городе мама... - под строгим взглядом Шеннона он почти плакал.
- Как тебя зовут?
- Анри Тербель, я люблю самолёты...
- Что ты в них понимаешь?
- А вот немного понимаю. Я год работал переводчиком у диспетчера аэропорта.
- Сколько тебе лет?
- Девятнадцать.
- Хорошо, я возьму тебя с собой, - глядя как юноша радуется, Шеннон подумал, что из него, наверное, сможет выйти толк...
Вонг оказался знающим специалистом и быстро привёл в порядок аппаратуру. Кузнец и плотник, получившие арестантов в помощники, привели в относительный порядок сооружения аэропорта. Оказалось, что паренёк Анри не соврал: он довольно бойко управлялся с диспетчерским пультом. К вечеру аэропорт был готов для приёма самолётов. Только чернеющее место пожарища, разваленный ангар и выщерблины от пуль и осколков напоминали о том, что здесь всего сутки назад кипел ожесточённы бой.
Оставив арестантов под надзором Джинджи, Шеннон вернулся во дворец, где состоялось первое заседание Госсовета. Оно проходило в том же помещении, где заседал Комитет Национального Спасения. На лестнице его встретил Эйно Экс, уже исполнявший должность адъютанта. Увидев полковника, он встал по стойке смирно и отдал ему честь. Караульные последовали его примеру, взяв винтовки на караул. Шеннон расположился у края стола и стал наблюдать за присутствующими. Окойе - председатель, торжественно важен и чуточку вальяжен. По его поведению было видно, что он чувствует себя хозяином, позволяя себе прерывать докладчика. Френч - как всегда, сух, точен и осторожен, в то время как Бенъард - несколько циничен и скор. Прибывшие на "Тоскане" советники вызывали неподдельный интерес у Шеннона. Он хотел понять почему эти сугубо штатские люди покинули насиженные места и приехали в Зангаро. Дусон, рослый мулат, занимал место профессора экономики в заштатном университете где-то на юге Франции, был зануден и практичен. Худощавый Синк носил очки с толстыми линзами и имел учёный вид. Он занимался международным правом и одно время даже работал в Секретариате ООН. Год назад очередной переворот на родине превратил его в изгнанника и ярого врага коммунистов. Обычно, он был молчалив. Адвокат Лоримар практиковал в Яунде и был по своим убеждениям ярым республиканцем. Как и все люди его профессии он был многоречив и артистичен. Наиболее интересным из всей этой четвёрки был профессор Морисон, родившийся где-то на Антильских островах. Его познания во многих областях были настолько обширны, а суждения точны, что вызвали у всех окружающих невольное восхищение. Обязанности между членами Госсовета были распределены согласно их профессиональным знаниям. Синк получил должность советника по внешним делам, а Морисон - по внутренним. Вопросами экономики стал заниматься Дусон, а юстиции - Лоримар. Бенъярду с Френчем достались снабжение и благосостояние.
После заседания Шеннон перекинулся парой слов с Окойе, а затем спустился в свою каморку, чтобы забрать вещи. В корридоре он встретил советников в сопровождении Бенъярда.
- Вы очень вовремя Шеннон, - воскликнул комендант, - я как раз хотел показать Вашу комнату мсье Морисону.
- Мне тут нужно забрать кое-какие вещи.
- Хорошо, сэр.
- Вы куда-то переезжаете? - вмешался в разговор Морисон.
- Да, мсье, в отель "Индепенденс". Там больше удобств.
- А я думал, что солдаты неприхотливы, - шутливо сказал профессор.
- Я сейчас не солдат, а советник. Могу себе позволить некторую роскошь, - не понял юмора наёмник.
Шеннон добрался до отеля затемно. В фойе его встретил Гомес:
- Кейт, когда к тебе зайти?
- Как освободишься...
- Сегодня понедельник. Посетителей немного...
- Как там мои приятели?
- Сегодня сидят как-то тихо. Так что там насчёт рулетки?