— Ну что, ребятки, слышите знакомый запашок? — интересовался он. — Когда вы пердите, небось так же воняет?
Маркес делал все, чтобы мы завалили тренинг, но обещанная прибавка к жалованью в конце концов перевесила клаустрофобию и вонь пердящей горы.
Мы с Джо и еще восемью ребятами к тому времени уже прошли семь кругов ада. Только двое из наших облажались, порадовав тем самым инструктора. Не справились с тренировкой в бассейне, моделирующей условия невесомости. Оказалось, что Маркес раздал всем дырявые гермоскафы. Помню, мы тогда бурчали: «Что за глупость, откуда на Марсе столько воды?» Смешно, несправедливо! Но тем не менее я выстоял в шахте и не ударился в панику, когда тонул в бассейне, и Джо с шестью другими космодесантниками тоже. Как, кстати, их звали? Память совсем ни к черту стала, может, мне все-таки не хватает кислорода?
— Закрытая зона, — доносится до меня сверху.
Джо так и не извинился за пинки по шее, и я зол на него, хотя мои собственные ноги тоже то и дело соскальзывают с этих нечеловеческих ступеней.
— Чертова закрытая зона, — соглашаюсь я и тут же бьюсь коленом о камень.
Одной потенциальной дырой в костюме больше. Надо будет хорошенько осмотреть свой гермоскаф, надеюсь, у кого-нибудь из ребят найдутся подходящие заплатки.
— Даже не заикайся про тот проклятый рудник, — заявляет Джо.
Забавно, как сходятся наши мысли.
— Я его просто ненавидел. А ты?
Я пытаюсь дотянуться мыском до очередной ступени, но подо мной лишь пустота.
— А я обожал. Гора выталкивает тебя наружу как гигантская каменная вагина — это ж прямо второе рождение! И здесь то же самое.
Джо фыркает. Ничего, будет знать, как дубасить меня ногами. Спуск продолжается. Если у люка сверху сейчас окажется антаг, пары болтов хватит, чтобы поджарить нас как…
Что-то чуть слышно пружинит и трещит у меня под ногой — камень или пластик, не металл. Знакомый звук — я даже догадываюсь, что может его издавать. Направляю фонарик вниз, между ног, его свет отражается в чем-то, похожем на стеклянный объектив. Не глаз, живой и влажный, а камера, круглая и блестящая.
Я задерживаю дыхание.
Они следят за нами.
А потом странное существо исчезает. Винтовая лестница подо мной просматривается на несколько метров, и она абсолютно пуста, но я застываю как вкопанный. Над моей головой нависают скрюченные ноги Джо, он матерится.
— Что такое? — орет он.
— Передай Диджею, я только что наступил на Голлума!
Мой мозг все еще переваривает информацию. Надеюсь, ангел все записал, и я смогу прокрутить ребятам видео, когда мы закончим спуск. Внизу — черная пустота, нога ищет очередную ступеньку, но не находит опоры.
— Кажется, мы достигли дна, — говорю я.
— Ну так шевели булками, — отзывается Джо.
Я следую его совету и оказываюсь посреди необъятного мрака. Вокруг — благословенная безбрежная тьма. Я зажигаю фонарик на шлеме.
— Вперед, — командует Джо.
Я с радостью подчиняюсь. Какое облегчение — выбраться из тесной шахты! Но у меня в голове снова возникает это странное новое ощущение. Все хорошо, все так, как должно быть, и теперь я легко отыщу дорогу. Проблема в том, что я все меньше и меньше понимаю, кто я и с кем пришел сюда. Я пытаюсь сосредоточиться, вслушиваюсь в шаги друзей у меня за спиной. Бесполезно. Их больше нет рядом. Может, они пошли в другую сторону.
Да и пожалуйста.
Крепкий чаек.
Вокруг меня непроглядная тьма, но я выключаю фонарик на шлеме и ощупью продвигаюсь по пещере. Мои пальцы исследуют выемки на стенах, обшаривают все вмятины и выпуклости и находят в них своеобразный ритм.
Я ухожу все дальше. Может, я теряю связь с реальностью, может, зеленая пыль разъедает мне мозг и я спускаюсь по спирали в такие глубины, где меня никто никогда не найдет. Успокаивающая мысль. Здесь внизу по-настоящему хорошо, а кроме того, мне не придется иметь дело с сестрами и Койл. Пусть Джо сам с ними разбирается. Но с другой стороны, это значит, что я никогда больше не увижу Джо, Тека, Казаха и остальных и не смогу обсудить свои впечатления с Диджеем, единственным космодесантником, на которого чай действует так же сильно, как и на меня.
Я вообще не вкуриваю, что происходит.