И тут камни, воздух, пыль становятся на дыбы за нашими спинами, накрывают нас своей тенью. Четыре взрыва следуют один за другим, метровые обломки скал разлетаются в разные стороны, нас осыпает дождем из крошеного базальта и песка. Прямо перед нами откуда ни возьмись падает и переворачивается вражеская «гусеница». Освещенная отблесками взрывов, она раскалывается пополам, и из нее вываливаются нелепые куклы с торчащими в разные стороны конечностями, такое чувство, что руки и ноги растут у них отовсюду… Антаги!
Мишлен проворно лавирует между обломков и искореженных тел. Можно подумать, что для него это обычное дело.
— Антаги на девять часов! — кричит Джо по рации. — Пистолеты на изготовку! Это пехота… они приближаются… и быстро!
Наконец-то нам выдался шанс рассмотреть врага вблизи, жаль, что никто об этом не узнает.
Нам уже не доведется рассказать о том, что мы видели.
Птицы
— На кого они похожи? — спрашивает Элис.
Мы застреваем в пробке, не дотянув до границы километров двадцать. Вокруг царит радостное оживление. Многие американцы уезжают из страны на выходные. Отказ Канады участвовать в войне никак не сказался на ее экономике. Наши инопланетные покровители не стали наказывать канадцев и отбирать у них свои дары. Чтобы успешно воевать с антагами в космосе, гуру нужна политическая стабильность на Земле.
— На птиц, — отвечаю я. — У них очень толстые скафандры. Вытянутые шеи, широкие шлемы и здоровенные носы. Мощные туловища и длинные, сильные руки, к которым снизу крепятся кожные мешки.
— Как перья к крыльям, — подсказывает Элис.
— Да, вроде того. А их глаза…
Сквозь тихое жужжание электромобилей пробивается какой-то гул. Машины нового поколения работают почти бесшумно, поэтому если закрыть глаза, можно представить, что ты вовсе не на автостраде, а на лугу, где легкий ветерок колышет зеленую травку.
Но я слышу странный рокот, и он делается все громче.
Элис тоже замечает его, а за ней и водитель.
Шофер оборачивается и кричит нам что-то, но перегородка заглушает слова. Тогда он включает интерком.
— Что мне делать? Можно свернуть с автострады на следующем выезде, там есть…
— Тихо, — обрубает его Элис.
Она в задумчивости потирает подбородок и барабанит по носу своим наманикюренным пальчиком.
Я высовываюсь из окна насколько позволяет ремень и замечаю их первыми. Четыре квадролета. Не военные, гражданские. Мерно покачиваются из стороны в сторону над полями и шоссе. Высматривают кого-то.
— Нас ищут? — спрашивает водитель.
Элис прожигает меня гневным взглядом.
— Кому ты рассказал о своем возвращении?
— Никому, — пожимаю плечами я.
— Квартира чиста, Джо об этом позаботился, — бормочет Элис себе под нос.
Затем снова обращается ко мне:
— Ты из космопорта шел пешком?
— Да. А потом поймал машину…
— Вот дерьмо!
— Никто не предупреждал меня, что надо идти пешком всю дорогу до Сиэтла, — оправдываюсь я.
— Конечно нет, это было бы глупо, — отвечает Элис, не повышая голоса. — Тебя подвез кто-то с базы?
— Старушка, которая работает секретаршей у какого-то полковника.
Элис буравит меня взглядом. Очевидно, она прослушала тогда эту часть истории.
— А потом?
— Ехал на такси.
— Как ты расплачивался?
Я поднимаю вверх палец.
Квадролеты парят в ста метрах от земли по обеим сторонам автострады и медленно движутся на север вместе с потоком машин.
Вне всяких сомнений, они за кем-то охотятся.
Я откидываюсь на сиденье и закрываю глаза.
Прощай, Марс!
Сквозь пыль и завывания ветра доносится крик Мишлена:
— Наши наступают! Обстреливают антагов с орбиты!
Значит, наш удачный прорыв сквозь оцепление — не случайность. Может, командование приказало начать атаку с воздуха, чтобы прикрыть наше отступление, а может, и с другой целью, но факт остается фактом — в рядах неприятеля царят хаос и неразбериха.
Мы одолели уже четыре километра. Впереди тянется длинная цепочка взрывов, и вражеская пехота остановлена, по крайней мере, на время. Может, все антаги попрятались в окопы, и мы едем сейчас буквально над их головами. Мне кажется, я могу различить впереди очертания врытого в землю фонтана и мельтешащие в рассветной мгле фигурки врагов, освещенные фиолетовыми сполохами. Булыжники по-прежнему падают сверху дождем и рикошетят от марсианской равнины. Справа несется маскианский автобус, то исчезая в клубах пыли и дыма, то появляясь вновь. Антаги выскакивают перед нами словно картонные мишени в тире, а может, мне только так кажется, ведь все трясется от взрывов. Мишлен крутит штурвал как сумасшедший, петляя вправо и влево, и не то орет что-то, не то распевает песни во всю глотку.