В течение следующих двадцати четырех часов корсиканец вынюхивал, откуда ветер дует, в парижских барах, где любили собираться наемники. У него были свои люди среди представителей подпольного Союза Корсиканцев. Он продолжал каждое утро исправно ходить в гостиницу и на пятый день, девятнадцатого, там оказался Шеннон.
Он прилетел предыдущим вечером на самолете из Генуи через Милан и провел ночь в гостинице. Настроение у него было хорошее, и он рассказал приятелю за кофе в баре гостиницы, что ему удалось купить корабль, необходимый для их операции.
– Никаких проблем? – спросил Лангаротти. Шеннон отрицательно покачал головой.
– Никаких.
– Зато здесь, в Париже, у нас проблемы возникли. Лишенный возможности точить нож в таком людном месте, малыш корсиканец сидел, положив руки на колени. Шеннон опустил чашку с кофе на стол. Он знал, что если Лангаротти говорит о проблемах, то дело плохо.
– Какие именно? – тихо спросил он.
– На тебя заключили контракт, – ответил Лангаротти.
Они посидели молча, пока Шеннон обдумывал новость.
Приятель не перебивал его. Он обычно отвечал на вопросы только после того, как ему их зададут.
– Тебе известен наниматель? – спросил Шеннон.
– Нет. Как и тот, кто под это дело подписался. Но ставка высокая, около 5000 долларов.
– Давно?
– Говорят, в течение последних шести недель. Не совсем ясно, действует ли тот, кто предложил контракт, а он должен жить в Париже, от своего имени или выполняет чье-то поручение. Поговаривают, кроме того, что подписаться под тебя может только либо хороший профессионал, либо дурак. Но кто-то за это взялся. О тебе наводят справки.
Шеннон тихо выругался. Он практически не сомневался в том, что корсиканец говорит правду. Слишком он осторожен, чтобы зря разбрасываться непроверенной информацией такого рода. Он попытался припомнить случай в прошлом, который мог привести к заключению контракта на его голову. К сожалению, можно было насчитать слишком много возможных причин. О чем-то он мог даже и не подозревать.
Он начал методично перебирать все известные ему возможности. Этот контракт имеет отношение к настоящей операции или возник по причинам более далеким? Сначала он рассмотрел первую предпосылку.
Возникла утечка информации? Какое-нибудь правительственное учреждение получило сведения от разведки о том, что он планирует переворот в Африке, и решило одним махом предупредить его, выведя из игры командующего операцией? У него даже мелькнула мысль, что сэр Джеймс Мэнсон узнал о многократной дефлорации – если такое словечко подходит для этой искушенной Лолиты – своей дочери. Все эти варианты он решительно отбросил. Может быть, он случайно обидел кого-нибудь из темного мира дельцов оружейного черного рынка, который решил жестоко с ним рассчитаться, оставаясь в тени.
Но подобным действиям обязательно должны предшествовать споры при заключении сделки, скандал из-за денег, обмен оскорблениями или угрозы. Ничего подобного не было.
Он начал вспоминать более далекие события, прошедшие сражения и войны. Беда в том, что никогда не догадаешься, не разозлил ли ты ненароком какую-нибудь большую организацию, сам того не зная? Вдруг кто-нибудь из тех, кого ему пришлось пристрелить, был секретным агентом ЦРУ или КГБ. Обе эти организации давно точат зубы друг на друга, а так как они укомплектованы самыми беспринципными в мире людьми, то часто настаивают на сведении счетов даже тогда, когда для этого нет никаких весомых оснований, кроме обыкновенной мести. Он знал, что ЦРУ до сих пор держит открытым контракт на убийство Брюса Росситера, который пристрелил американца в баре Леопольдвиля за то, что тот на него уставился. Американец, как выяснилось позднее, был одним из местных резидентов ЦРУ, хотя Росситер об этом понятия не имел. Это ему не помогло. Контракт до сих пор действует, а Росситер по сей день в бегах.
КГБ ничем не лучше. Они рассылают убийц по всему миру, чтобы ликвидировать перебежчиков, иностранных агентов, которые им насолили, провалившихся осведомителей, выведенных на чистую воду и лишившихся защиты своих прежних хозяев. При этом русских не интересуют практические мотивы, как, например, информация, которую человек пока не разгласил. Они убивают исключительно из мести.