- Подожди... мне очень стыдно... я должна признаться...
Освобождённая от поношенной, бесформенной одежды, в тонком халатике, она выглядела очень стройной и гибкой - но почему выглядела? Она и была такой. Только никто не замечал.
- В чём? - машинально спросил Альфонсо.
- Я совершила то... что не должна была... - она прижала к груди руки, скомкав бледно-синюю ткань. Тонкие, сильные, загорелые руки в ранних извилистых прожилках - от избытка домашней работы.
Говори быстрее, мысленно выругался Альфонсо.
- Я взяла крест... и книгу...
- Из церкви?
- Нет, из музея. Крест Бернардо Эспинозы. И его книгу...
- А, реликвии, которые остались от того инквизитора?
- Да... Я положила их в рюкзак...
- Ну ты ведь их вернёшь?
- В том-то и дело, что не могу! Их нет! Они пропали!
- Вылетели из рюкзака? Мы поищем...
- Они не могли вылететь! Я глубоко их спрятала!
- То есть, ты хочешь сказать: кто-то вытащил их, пока ты была без сознания?
- Да... Но я не хочу никого обвинять...
- То есть это могло случиться или в овраге, или в больнице?
- Нет, - горячо возразила Кончита, встряхнув распущенными волосами. - Я быстро пришла в себя, ещё до того, как меня... ну... привели в порядок и повезли на осмотр. И я сразу попросила оставить рюкзак мне. Его побрызгали дезинфицирующим спреем - и сразу же отдали.
- Значит, до нас там ещё кто-то побывал, - заключил Альфонсо. - А может, падре Маурисьо забрал, когда мы тебя нашли?
- Нет, говорю же! Они лежали глубоко, а он по чужим сумкам не роется! Он никогда бы себе не позволил.
- Что ж... - медленно выдохнул лейтенант Гарсиа. - Тогда нужно переписать показания. И подать заявление о пропаже.
Кончита залилась румянцем. От подбородка до кончиков ушей. Стыд придавал ей невыразимую прелесть.
Через пятнадцать минут Альфонсо быстрым шагом покинул палату и с разбега запрыгнул в "Сеат". Дождь его не остудил.
<p>
***</p>
Хуана сняла перчатки и протёрла руки влажной салфеткой. Два предыдущих часа она смотрела практически в одну точку - ну, в несколько точек - и дала глазам отдых, повернувшись к окну. Моросил обыкновенный октябрьский дождь, но озон, и сосновая хвоя, и ещё что-то неуловимое в звуках и запахах напоминали, что дождь этот - в горах, и хватить его может лишь на один склон. А где-то за лабиринтом коротких улиц трава дрожит на ветру выше туч.
Эксперт Гарсиа накрыла покойную собачку простынёй и прослушала, что говорила на диктофон. Самка алеутского маламута, окрас белый, пяти-шести лет (судя по состоянию зубов), смерть наступила от кровоизлияния в мозг вследствие черепно-мозговой травмы: перелом костей черепа в области лобно-теменного шва. Удар, очевидно, единственный, нанесён тяжёлым тупым предметом сверху-вниз. На краях раны микрочастицы ржавчины. Остальные травмы - по характеру кровоподтёков - получены после смерти: тело сбросили в овраг. На шерсти - микрочастицы почвы, характерной для широколиственных лесов заповедника, а также садового грунта, но гуляла ли жертва на собственном участке, или находилась во дворе дома убийцы, установить пока не представляется возможным. Под когтями - частицы синтетического волокна, неопределённого тёмного цвета, но это может быть любая верхняя одежда или спецовка. Крупных фрагментов нет, значит, одежда не порвана. Возможно, борьба была непродолжительной. На зубах следов волокон нет: вероятно, зажали пасть. Смерть, скорее всего, была мгновенной.
Точнее покажет вскрытие.
Хуана сняла медицинскую шапочку и промокнула лоб. Бедняжка. Она была ещё молода...
Перед вскрытием нужен был перерыв. Поскольку Хуана была единственным экспертом-криминалистом на весь округ, а единственный патологоанатом в центральной окружной больнице восстанавливалась после воспаления лёгких, и больничный заканчивался нескоро - обязанность провести аутопсию лежала на ней, Хуане Гарсиа. Которой срочно требовался полдник и чашка хорошего кофе.
В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения войти, в лабораторию заглянули Начо и Соня. Их головы, чёрная и рыжая, так синхронно и так чётко одна над другой просунулись в приоткрытую дверь, что Хуана не удержалась от смеха.
- Что-то известно по покойной? - спросила Мурильо.
- Разогреете пиццу - скажу. Там в холодильнике осталась пара кусочков. А мне пока нужно вымыть руки.
Сержанты переглянулись, перемигнулись и пошли накрывать на стол - на рабочий стол Начо. Хуана согласилась покинуть свою тихую обитель и окунуться в оперативно-следственную суету.
- А уже можно сказать: жертва - оборотень или обычная собачка? - поинтересовался Начо.
- Чтобы установить личность погибшей, - прибавила Соня.
- Вскрытие этого не покажет, дорогие мои. Вскрою-то я тело собаки. Придётся ждать три дня, как обычно.