- Запретный плод слаще, - изрёк капитан Лорка и вернул Хуане бумаги. - Отчёт напишешь сегодня?
- Если успею.
- Ну постарайся, Хуанита. Я понимаю, что ты загружена по самое. С меня тоже требуют.
- С тебя причитается.
- Мам! - с порога крикнул Альфонсо. - Ты осколки куда дела?!
- Отчёт о задержании? - сурово глянул Базилио.
- Там Рауль строчит. Остросюжетную повесть, весь отдел уже перечитал. А вообще всё хреново.
- Доклад по форме, нечего сказать, - придрался Лорка.
- Так где осколки? - проигнорировал замечание лейтенант.
- Где-где. У меня, конечно. Больно вы все быстрые, - проворчала Хуана.
- А можно их... обратно?
- С какой это стати?
- Мигель очень просит. Склеить хочет. Мэр, говорит, убьёт.
- Мэр?! - хором спросили Базилио и Хуана.
- Да. Такую пургу несёт - тушите свет. Педро, говорит, просит попридержать бутылю эту, чтоб толкнуть какому-то коллекционеру. И Мигель из КПЗ ни на шаг не двинется, потому что без этой бутылки ему вообще страшно на свет божий показываться...
- Да, для справки, - перебила сына Хуана. - Мигель у нас в драбадан. Освидетельствование провела, отчёт написала, к делу приложила.
- Какому делу? - заморгал Базилио. - Вы тут с ума все посходили? Кончита на месте. Реликвии на месте. Нечего тут возбуждать!
- Вооружённое нападение на сотрудников полиции при исполнении служебных обязанностей с целью воспрепятствовать обыску с целью ревизии сохранности музейных экспонатов, - пропела на одном дыхании Хуана. - Копирайт Рауль Пандо.
- Ордер на обыск приложен к делу, - уточнил Альфонсо. - И подписан капитаном Базилио Лорка в здравом уме и твёрдой памяти.
- Хочется верить, что твёрдой, - кивнула Хуана.
- Ну вы борзые, - вздохнул Базилио. - Так погодите - они что, экспонаты распродают?!
- Со слов задержанного, - развёл руками Альфонсо.
- Тогда придётся шить... Без ножа меня режете.
- Да, о ножах. Новые скальпели мне бы очень хотелось. Ты там подай заявочку куда надо. Заодно будет повод к мэру наведаться.
- Вляпались так вляпались, - продолжал сокрушаться Базилио. - Вооружённое нападение, хищение антиквариата, контрабанда, коррупция. И всё из-за одной дуры, которой втемяшилось в голову сбежать из дома - да не просто сбежать, а окружив себя оберегами. А вторая такая же дура шарахает по голове честных контрабандистов предметами старины, и портит казённое имущество, и наносит ущерб национальному достоянию...
- Кончита не дура, - остановил его Альфонсо, - и очень переживает из-за того, что случилось. Нужно сказать ей, что книга и крест нашлись.
- А как же тайна следствия?
- Вообще-то она непосредственная участница этого следствия.
- Так. Ясно всё с тобой, - хмыкнул Базилио. - Иди на все четыре стороны.
- Стоп, - скомандовала Хуана. - Осколки возьми. Аккуратно. А чем он клеить собирается?
- Не знаю, он не сказал.
- Спроси. Я ему достану.
- А экспертизу осколков ты уже провела? - встрепенулся Базилио.
- Провела. Фотографии сфотографировала, описание описала, анализы проанализировала, к делу приобщила, - протараторила Хуана, вручила сыну пакет с черепками и выпроводила обоих полицейских из лаборатории.
Но тропа народная не заросла - и не более чем через четверть часа за остеклённой дверью замаячили силуэты Мурильо и Кастро. Начо и Соня оказались вежливее и постучали. И выражение лица у обоих было, мягко говоря, серьёзное.
- Нашлись родственники маламутихи, - сообщил Начо.
- Это, на минуточку, японская туристка, - волновалась Соня.
- Они готовы опознать тело, - Начо придержал дверь и впустил японца в яркой толстовке и японку с фиолетовыми волосами.
- Эх, я даже подготовить её не успела. Предупредили бы.
- Они приехали из Мадригаля, там, походу, вышка накрылась, со связью проблемы. Они не смогли позвонить.
- Я могу переводить, - шагнула вперёд Соня.
- Ты знаешь японский?
- Нет, мы на английском общались.
- Ну хорошо, - Хуана жестом пригласила иностранцев подойти поближе и выдвинула полку холодильника.
- Вы готовы? - спросила по-английски Соня.
Туристы сжались и кивнули.
Полка подалась тяжелее, чем Хуана рассчитывала. Она и забыла: три дня прошли. Поэтому японец и японка увидели не самку алеутского маламута белой масти, а женщину лет сорока, вполне типичной азиатской внешности, с длинными иссиня-чёрными волосами. Она казалась спящей - если бы не зияющая на темени рана - работа убийцы - и не длинный шов на груди - работа патологоанатома.