- Когда как, - призналась Марисоль. - Есть одна пенка, очень хорошо держит. Я тебе покажу.
Телефонный звонок помешал ей посвятить Хуану в секреты парикмахерского искусства. Марисоль недовольно полезла в карман.
- Вера... - упавшим голосом проговорила она. - Это из полиции звонили.
- Вляпалась во что-то? Хочешь, я с тобой поеду?
- Нет, спасибо. Я привыкла.
- Бедняжка, - Хуана положила руку ей на плечо. - Найдёшь сама?
- Да, я уже знаю, где участок.
- Ну давай. А я пока мастера вызову, - Хуана бросила печальный взгляд на чердачное окно.
Марисоль встретила рыжая девушка в тёмно-коричневом вязаном джемпере.
- Каридад Вера Круз Трастамара де Варгас?.. - начала она.
- Да, это моя дочь, - нетерпеливо оборвала её госпожа судья. - Что с ней?
- Она задержана за хулиганство. Сейчас в КПЗ.
- Ну так приведите её! С ней всё в порядке?
- Да. В полном, - невозмутимо ответила девушка. Она сняла телефонную трубку и набрала две цифры - внутренний номер, видимо. - Кастро, веди задержанную. Мамаша приехала... Что значит "боюсь"?! Быстро! Рауля возьми, - она повесила трубку. - Одну минуту. Присядьте пока.
- Вас, видимо, вежливости не учили в полицейской академии? - Марисоль не стала садиться, а расхаживала по кабинету туда-сюда.
Девушка не повелась на провокацию.
Конфликт продолжить не удалось: двое полицейских - видимо, Кастро и Рауль - привели Веру в наручниках. Следом шествовал конвой ещё из троих служителей закона. У самого старшего, лысого и с усами, в руках была банка пива.
- Ваша дочка чуть не довела до инфаркта лейтенанта Гарсию, а капитан Лорка выпил уже всё успокоительное в аптечке, - кивнув на лысого с пивом, укоризненно начала девушка. - Тем более что она находилась на территории полицейского участка...
- А как она попала на эту территорию? - взвилась Марисоль. - С какой стати вы её сюда притащили?! Вы её кормили хотя бы?! И снимите с неё наручники!
- Ага, а вдруг она царапаться начнёт? Вон какие когтищи, - проворчал Кастро.
- Начо, заткнись, а? - процедил капитан Лорка. - Сними наручники.
- Чуть что, сразу "заткнись". Я о нашей общей безопасности забочусь, - пробормотал Начо, расстёгивая на девушке "браслеты".
- У моей дочери тяжёлое заболевание, она в депрессии и остро на всё реагирует... Вы же взрослые люди, опытные, ну неужели вам так хочется отыграться на девочке?
- Она совершеннолетняя, ваша девочка? - спросил Лорка.
- Да, ей восемнадцать.
- Хорошо, тогда одну статью мы с неё снимем...
- Что значит - одну?! Сколько вы ей навешали?!
- А вы, мамаша, нас работать не учите. Лучше дочерью займитесь.
- Я без вас разберусь, как мне воспитывать мою дочь.
- Ой, вот только не надо! - взмахнул руками капитан, чуть не выплеснув пиво на Марисоль. - Мурильо, выпиши штраф. Забирайте свою красотку и катитесь отсюда.
Мурильо, та самая рыжая девушка, деловито кивнула и принялась что-то строчить за столом.
<p>
V. Замки и ключи</p>
Следующим утром Марисоль подняла Веру чуть свет - чтоб сообщить, что она под домашним арестом.
- Мы здесь всего второй день, а ты уже в полицию загремела. Только ты так можешь.
- Видишь, какая я уникальная, - отшутилась Вера. Она уже не очень переживала.
- О да, другой такой точно не сыщешь. На всём белом свете.
Мама очень волновалась, хотя пыталась это скрыть, и, зная, что дома будет сидеть как на иголках, уехала на час раньше.
Дверь закрылась снаружи.
От нечего делать Вера набрала из холодильника разных разностей и устроилась у окошка. Вон, опять соседи за забором суетятся. Будет вместо телевизора смотреть соседей.
Стёкла на чердаке они поменяли. И никаких осиных гнёзд поблизости не наблюдалось. На втором этаже больше никто не бил посуду. На первом вообще свет выключен. А у дверей, перед самой калиткой, увитой пожелтевшими плетями декоративного хмеля, дон Хулио, в том же шарфе и в тех же очках, да ещё с толстой папкой под мышкой, сурово отчитывал парня в клетчатой рубашке:
- Какая вечеринка?! С третьего этажа шарахнулся - и всё до вечеринок!
- Тьяго обидится. Я обещал, - настаивал парень. У него были пышные рыжевато-русые волосы, слегка вьющиеся, прямой нос с острым кончиком и выразительные глаза с чуть опущенными уголками. "Этот в маму", - отметила Вера. Над бровью и на шее белел пластырь, правое запястье было забинтовано.
- Если он друг, он поймёт. А если не поймёт, то и жалеть не стоит, - проповедовал прописные истины отец. - Сиди дома.
- И вообще, всё ещё полнолуние, - подключилась к разговору Хуана. Она сменила старые джинсы на платье цвета мокрого асфальта, с воротником-хомутом, и теперь производила совсем другое впечатление. "Да она ещё ого-го, - подумала Вера. - Это она так на работу вырядилась? Муж не ревнует?"