– Я уберу руку, а ты выслушаешь меня и не станешь никого будить, – то ли как приказ, то ли как заклинание вымолвил незнакомец.
Девушка сглотнула и моргнула в знак согласия. Чужак медленно разжал пальцы, но Гнеда чувствовала его напряжение, понимая, что он готов в любой миг снова заставить ее онеметь.
– Те люди, они снова напали на твой след. Ты больше не можешь здесь оставаться. Я пришел, чтобы забрать тебя.
Девушка приросла к месту, не в силах свести с незнакомца испуганных глаз. Этот человек встречал осень своей жизни. Убранные назад золотистые волосы были кое-где тронуты сединой, но даже тень наброшенного на голову куколя[33] не могла скрыть утонченное, правильное лицо. Он относился к какой-то редкой, не принадлежащей миру Гнеды породе.
– Ты предлагаешь мне помощь или пленяешь меня? – еле выговорила она.
– Я не пленяю тебя. – Его бровь едва заметно приподнялась, словно чужака позабавило ее предположение.
– И я могу отказаться?
– Можешь, – мрачно усмехнулся незнакомец. – Но тогда придут они. И скоро.
– Зачем?
– Не думаю, что ты хочешь услышать мой ответ. Ты уже видела их однажды. Что говорит твое чутье?
Гнеда почувствовала, как едва успокоившиеся было руки снова начали мелко трястись.
– Лошади у реки. Нужно отправляться немедленно. – Он с неожиданной легкостью сбежал по лестнице и направился к выходу. – Собери только необходимое. И не совершай безрассудств, – добавил незнакомец, словно прочитав мысли Гнеды. – Если тебе дорога эта семья, то уйти как можно скорее – лучшее, что ты можешь для них сделать.
Девушка бросила отчаянный взгляд на Пчелку, но та безмятежно спала. Медленно, словно в полусне, Гнеда спустилась с сенника, стараясь не шуметь. Проходя мимо избы, замешкалась, раздумывая, не разбудить ли Вячко. Но что он, простой хлебопашец, мог противопоставить этому человеку или тем всадникам, сильным и оружным? Да и разве был выбор у Гнеды? Кто знает, что сделает незнакомец, если она откажется идти с ним? Даже если он враг, заманивающий в западню, одна мысль о том, что он причинит зло семье Твердяты, вызывала у Гнеды ужас.
Девушка минула сонный двор и нашла пришельца у реки. Он снимал с привязи коней.
– Эти люди приходили за мной?
– Если ты сомневаешься, почему бежала сюда? – спросил незнакомец, не отрываясь от своего занятия.
Откуда он столько знал о ней?
– Кто они? Что им надо?
– Долгий разговор. После.
– Что, если ты один из них?
Человек коротко глянул на Гнеду и усмехнулся.
– Если бы я был одним из них, поутру тебя бы нашли задушенной на сеновале.
Гнеда похолодела и напряженно всмотрелась в него. Высокий открытый лоб, прямой выдающийся нос, жесткая, готовая искривиться в насмешке, черта губ. Янтарные глаза, светящиеся умом и властностью. Чистая кожа, тронутая сетью мелких морщин, особенно у рта и надломленных бровей.
Вдруг девушку осенила догадка, заставившая ее пошатнуться. В глазах потемнело, и она дрожащим от волнения голосом спросила:
– Господин, ты мой отец?
Чужак замер и изменился в лице. Он оставил не до конца отвязанный повод и внимательно посмотрел на девушку. Молчание казалось Гнеде вечностью, а он все взирал на нее, словно не решаясь ответить. Наконец незнакомец сглотнул, будто что-то мешало ему говорить, и произнес смягчившимся голосом:
– Нет. Я не твой отец. Но я знал его. Это я привез тебя Домомыслу.
– Ты? – воскликнула Гнеда.
– Я Фиргалл из народа сидов. Мой отец – князь Ангус, властелин Дрогеды. Я последний, кто видел твоего отца живым, и я поклялся спасти тебя. А теперь явился, чтобы сдержать свое слово. Пора отправляться. Обещаю, я все расскажу тебе. Но нам нужно добраться до безопасного места, здесь более нельзя задерживаться.
Гнеда вернулась во двор на негнущихся ногах. Тихо, чтобы не разбудить спящих, вошла в дом и осторожно открыла большой ларь, куда Твердята положила на сохранение скромные пожитки своей молочной дочери. Непослушными руками девушка отделила несколько рушников, мешочек с монетами и своими небогатыми украшениями, рубаху и завернула их в холстину. Бесшумно прикрыв крышку, Гнеда окинула прощальным взглядом избу. Сердце стиснуло скорбью. Она только успела привязаться к семье Твердяты, только отведала на вкус настоящей, путной жизни.
Подавив тягостный вздох, девушка вдруг, повинуясь внезапному порыву, легко вскочила на лавку и схватилась рукой за матицу[34]. Она еще увидит их, обязательно увидит. А пока пусть дорога ее будет прямой и удачной, куда бы ни вела.
34
Матица – основная балка, поддерживающая потолок в избе. Матица у славян несла культовую, сакральную роль, разделяя внутреннее пространство избы в физическом и духовном смыслах. Обозначала условную границу, за которую посторонним вход был запрещен. С матицей был связан ряд поверий и примет.