Дверь стояла приоткрытой. Мэй оглянулась на озеро, в глубинах которого когда-то рыскал страшный водяной демон. Сейчас по нему даже рябь не шла. А дверь раньше была заперта и открывалась только по особому, секретному стуку. Мэй задумчиво погрызла ноготь на большом пальце.
Теряясь в догадках, она подхватила Пессимиста на руки и сунула за пазуху, под саван. Снаружи ему оставаться опасно: животные в Навсегда под запретом, их оттуда изгнали, знать бы еще куда. Мэй приоткрыла дверь пошире и порхнула внутрь.
В коридоре мигал голубоватый свет, сочившийся из-за другой двери, в нескольких шагах от входа. Мэй скользнула туда. Она знала, что за этой дверью старый кинотеатр, принимавший души всех недавно усопших. Зависнув на пороге, Мэй вгляделась в полумрак и с удивлением поняла, что в зале пусто. На экране вместо мрачного дворецкого, который в прошлый раз помогал новичкам освоиться в загробной жизни, красовался гоблин — болтающиеся уши, ослепительная улыбка, вечернее платье без бретелей и солнечные очки от Гуччи.
— Блбрдырбулщр, — произнес он. — Хобблрыблбыбл. Гублхлбабл.
Внизу экрана бежали субтитры на нескольких языках. «Добро пожаловать на планету Кливил, — с замирающим сердцем прочитала Мэй. — У нас все поставлено на поток, поэтому волноваться не о чем — разницы все равно никакой». Под ошеломленным взглядом Мэй гоблин перешел к перечислению длинного списка лучших торговых центров.
Наконец ролик подошел к концу, где-то наверху со стуком захлопнулось окошко проектора. Мэй постояла, приходя в себя, а потом поплыла по коридору дальше и толкнула — не без опаски — дверь с надписью: «Выход».
В желудке противно екнуло. Перед Мэй расстилался знакомый бескрайний пляж, омываемый темными водами Стикса. Бесконечная полоса песка, вдоль которой покачивались лодки в ожидании свежеусопших пассажиров, отправлявшихся в разные дальние края. От устья расходились притоки, обозначенные указателями — «ЮЖНЫЕ ЗЕМЛИ», «ПУСТЫННОЕ ПЛАТО И ДАЛЬНИЙ ЗАПАД», «ПОХОРОННЫЕ ЗВОНЫ», «НОВЫЙ ЕГИПЕТ», «УВЕСЕЛИТЕЛЬНЫЙ ПАРК „БЕЗДНА СКОРБИ“».
Однако, если раньше на пляже яблоку негде было упасть от распределяющихся по лодкам и отбывающих по назначению призраков, теперь тут не наблюдалось ни души. Берег опустел.
— Миэй? — шепнул Пессимист Мэй в воротник.
— Тс-с… — шикнула Мэй. Что-то еще тут изменилось, но что — непонятно. Тогда она подняла глаза к небу — и не увидела привычного звездопада. Звезды пропали. Нет, пропало само небо. Вместо него над головой висела сплошная темная хмарь.
Мэй оглянулась на дверь, из которой вышла на пляж. Теперь там была глухая кирпичная стена со светящейся вывеской «АНИМАТРОН». Под самой крышей горела неоновая надпись: «Вам никогда отсюда не выбраться. Приятного дня». А рядом крупными ярко-красными буквами кто-то приписал от руки: «БО КЛИВИЛ — НОМЕР ОДИН!»
Пытаясь собраться с мыслями, Мэй уставилась на Стикс.
Опыт подсказывал, что назад пути нет. Но как идти вперед — тоже непонятно. С друзьями она рассталась в Южном местечке, за тысячи миль отсюда, и там за ними по пятам гнались орды гоблинов, гулей и зомби — все темные духи, какие здесь водятся. Наверняка Люциус — проныра и светлая голова — куда-то всех вывел и спас, это к гадалке не ходи. Но куда вывел?
И… сама-то она как сюда попала?
На крыше Седых Мхов ей никто не являлся. Ни слуху, как говорится, ни духу. Если кто-то пришел указать ей путь, она не заметила.
— Это Хозяйка, — прошептала она. Хозяйке удалось переправить ее сюда. Значит, остается только дождаться знака, который подскажет направление.
Мэй, не сходя с места, принялась пристально вглядываться в хмарь над головой, в кирпичную стену позади, в песок и воду, дожидаясь сигнала.
— Хдбултыщ!
Мэй резко обернулась. Это из «Аниматрона». Гули.
— Бглдугблб.
Пессимиста под саваном пробила дрожь. Нет, здесь оставаться нельзя. Но куда деваться?
Вариант у Мэй был только один. Если с Тыквером все в порядке, он будет там обязательно.
Развернувшись, Мэй кинулась к одной из лодок, покачивавшихся на мелководье, и осторожно опустила Пессимиста на призрачное днище. Потом окинула стремительный поток изучающим взглядом, прищурилась и изо всех сил толкнула лодку вперед по течению, запрыгнув сама в последний момент.
Лодка понеслась вдоль берега. Пессимист привстал, упираясь передними лапами в борт, и возмущенно мяукнул, увидев воду под самым носом. На песке показались темные силуэты — около десятка гулей. Мэй тут же дернула Пессимиста обратно, на дно лодки. Так, притаившись, они проплыли несколько минут, пока берег не скрылся из вида.