Люциус!
Стоявший на правом борту гуль вытянул руку, показывая на лодку. Рядом с ним заметались еще двое. Мэй натянула тетиву до отказа, и тут один из гулей схватил Люциуса за шиворот. Стрела со свистом пронзила воздух.
Есть! Наконечник стрелы воткнулся в грудь гуля, мгновенно обратив его в камень. Гуль повалился навзничь, увлекая Люциуса за собой.
Времени на раздумья не осталось, перед лодкой вырос борт корабля. Едва Мэй с Тыквером успели схватиться за свисающие с нижней палубы канаты, как лодка врезалась в толстую обшивку. Изо всех сил перебирая руками и ногами, друзья вскарабкались наверх и перевалились через леер на палубу. К ним тут же, громко топоча, кинулись двое гулей. Тыквер завизжал. Пессимист выскочил из котомки и затанцевал вокруг, изгибаясь, словно резиновая лента. Мэй прицелилась в ближайшего гуля и через миг тот уже каменел. Второй, подобравшись поближе, уже хотел сцапать Мэй, но Пессимист прыгнул ему на голову, и, пока тот с воплями крутился на месте, пытаясь отцепить кота, Мэй успела пустить стрелу. Окаменевший гуль повалился за борт, а кот изящным прыжком перескочил на леер.
На шум по трапу прибежала встревоженная девушка в белом платье — и изумленно всплеснула руками.
— Беатрис, осторожно! — Мэй пристрелила гуля за ее спиной.
Следом показался высокий военный с усами.
— Мамма мия! — воскликнул он.
Под их ошеломленными взглядами Мэй обратила в камень еще трех гулей. К ее собственному изумлению, все стрелы до единой били без промаха.
Тыквер с визгом носился туда-сюда по палубе, бестолково молотя своими длинными руками. Два гуля подступали к нему с разных сторон. Выхватив из колчана сразу две стрелы, Мэй разделила их пальцами, целясь одновременно в двоих, и спустила тетиву. Гули разом рухнули.
Беа и Фабио, не тратя время на разговоры, забегали по палубе в поисках подходящего оружия, а Мэй помчалась туда, где видела Люциуса. Из-под валяющегося на боку окаменевшего гуля ей махала бледная светящаяся рука.
— Люциус!
Рука отчаянно трепыхалась. Только теперь Мэй разглядела, что окаменевший гуль по-прежнему цепко держит мальчика за шиворот.
— Ия идавио! — просипел Люциус.
Мэй, пыхтя, попыталась отодвинуть гуля, но каменный идол не шевельнулся.
— Гблыбглб!
Мэй обернулась, для верности поставив ногу на окаменевшего гуля. К ней подступали еще трое.
Когда первый упал, сраженный стрелой, остальные двое остановились, посмотрели на Мэй, потом друг на друга — и с воем попрыгали за борт. Мэй стояла, держа наготове следующую стрелу.
Наступило затишье. Рядом с Мэй выросли Беа и Фабио, сжимая в руках, словно бейсбольные биты, обломки длинных досок и настороженно озираясь.
Мэй свирепо шарила глазами по сторонам, зачесывая обратно в пучок выбившиеся длинные пряди. Сверху, с «вороньего гнезда» на мачте, мяукнул Пессимист, сообщая, что опасность миновала.
— Тыквер! — встревоженно позвала Мэй.
— Здесь! — отрапортовал призрак, вылезая из стоящего рядом бочонка.
— Там еще кто-то остался? — спросила Мэй у Фабио.
Капитан проворно сбежал вниз по трапу и через секунду появился снова, отрицательно мотая головой.
Беатрис смотрела на Мэй, не веря своим глазам. Сама она ничуть не изменилась за время разлуки — все то же длинное белое платье с голубым кушаком, все та же аристократическая викторианская призрачная бледность. Она нерешительно подплыла к подруге.
— Это… это правда ты? Ты так… вытянулась…
Мэй кивнула:
— Это я.
Тонкие пальцы Беа взметнулись к губам, в глазах заблестели слезы счастья. Она кинулась Мэй на шею. И тут же обеих сгреб в свои мощные объятия Фабио:
— Мэй прийти нас спасать! Я знать, что ты будешь приходить!
Не выпуская девочек, он притянул в общую охапку и Тыквера.
Мэй почувствовала, как захлестывает сердце теплая волна. Наконец она здесь. Среди друзей. Среди тех, кто знает, что ее путешествие в страну призраков — не выдумки. Кто верит в нее саму. Понимает ее. За годы в Болотных Дебрях она уже забыла, как это.
— Но Мэй… — Беатрис вдруг отпрянула. — Ты почему-то холодная…
— Ыыыххх!
Все вспомнили про Люциуса. Он распластался на боку, припечатанный щекой к палубе. Мэй опустилась рядом с ним на колени, разглядывая зажавшую его каменную руку.
— Даже не представляю, как тебя вытащить…
— Разбить камень каратистским ударом? — предложил Тыквер.
— Мью, — поддержал возникший рядом Пессимист, который тут же очутился в жарких объятиях Фабио.
— Так мы ему шею сломаем, — возразила Беатрис.