И весь этот колоссальный технологический центр существует только благодаря изобретению нейромодуля — устройства установленного и мне в череп. Условно говоря, я получил право на получение пропуска в цифровое бессмертие. Однако в данный момент я не видел никаких светлых моментов. Я. Просто. Лишился…. Всего. Руки, работы, женщины, смысла жизни. Будущее до того представляемое в светлых красках превратилось в серый туман. Именно с такими мыслями я сидел и механически перетирал зубами больничную еду. Не чувствуя вкуса, раз за разом набирал левой рукой ложечку пищи, аккуратно, чтобы не пролить подносил ее ко рту и жевал. Старался отвлечься, не думать о том, как неудобно ногти впиваются в ладонь. Фантомные ногти, в фантомную ладонь, да. Иногда закрадывались странные мысли, что на самом деле руку от меня спрятали, с помощью какой-нибудь технологии камуфляжа, и она просто невидима. Или в другом измерении пространственно-временного континуума. Потому что не могу же я столь упорно чувствовать то, чего нет. Но в то же время, я уже принимал произошедшее со мной. Рассматривал подолгу свои руки. Одну здоровую и функциональную, которой я раньше уделял столь мало внимания и доверял мало обязанностей, и вторую, внезапно оканчивающуюся на уровне воспаленного, опухшего предплечья словно бы татуировкой с рисунком микросхемы. Так выглядела контактная площадка для будущего протеза, И, по сути, этот узор и правда был микросхемой, вросшей в небольшой кусочек моей искусственно выращенной кожи. Весь абсурд ситуации заключался в том, что мне не повезло. Сейчас легко можно вырастить любой орган кроме мозга, любую ткань, кость, да хоть весь скелет, но внедрить это в организм все еще сложно. По сути, именно из-за особенностей места повреждения я остался без руки. Человеческая кисть состоит из двадцати семи костей и более чем тридцати мышц, которые идеально подогнаны друг к другу. Сложность даже не в воссоздании структуры кисти, а в том, что нервы в месте травмы очень сильно повреждены, и пока не было успешных попыток восстановления человеческой кисти. То есть выращенные искусственно в рамках экспериментов руки просто были парализованы. Несколько раз удавалось добиться частичной подвижности, для этого даже пытались особую модель нейромодуля разработать, но особых успехов не было. Проще и дешевле установка нейропротеза. Поэтому Александр абсолютно правильно поступил, ампутировав мне конечность и сразу сделав контактную площадку, подключенную к моей нервной системе. Это дало мне больше шансов вернуться к нормальной жизни. И я пока вообще не представляю, чем мне в этой нормальной жизни заниматься. Ничего не хочется. Вообще. Особенно не хочется оставаться здесь. В Москве. Надоело… Надоел этот дикий ритм жизни, бесконечная спешка и погоня… Я и так пытался бежать со всей своей скоростью, как скаковая лошадь. А сейчас еще и бежать нужно по-другому, центр тяжести ведь сместился! В общем, не хочу! Поеду, наверное, навещу родных. Свободный я человек, или где, в конце концов. К тому же, я могу и удаленно настройкой медботов заниматься. Все-таки нейромодуль здорово облегчает работу с сетью. Вообще, забавно то, что нейромодуль — устройство получившее очень широкое распространение и использующееся повсеместно, одновременно дает свободу и может ее ограничивать. Так, обладатель модуля менее ограничен географически, и в теории свободен от страха смерти, если есть достаточно средств. И в то же время в пенитенциарной системе, нейромодуль является главным на сегодняшний день ограничителем свободы осужденных и последующей коррекции их поведения. В связке со специализированным нейроинтерфейсом нейромодуль становится идеальным шпионом, извещающим об обдумывании преступления еще до его совершения. Так что, нарушив закон, и получив по приговору такого вот внутримозгового соглядатая попадаешь на ну о-о-о-очень короткий поводок к нашей доблестной полиции. И вообще ведутся общественные обсуждения на тему повсеместного обязательного внедрения такого устройства, для всех граждан страны, но это все же, перебор и вмешательство в личную жизнь.
Медленно, но верно я все же шел на поправку. Наконец, получив на руки все документы и назначения, пройдя врачебно — экспертную комиссию, присвоившую мне по моей просьбе сразу 3-ю группу инвалидности бессрочно, а не вторую на год, как они собирались до этого, и подписав приказ об увольнении по соглашению сторон, я был готов покинуть больницу, как меня перехватил Александр.
— Степан, постой!
— Стою.
— Что делать собираешься?
— Не знаю пока, подумываю на время перебраться обратно в Ачинск, поближе к родне. Давно маме обещался навестить ее, ну и племянника своего хоть увижу.
— Я вообще-то, по поводу работы спрашивал.
— А тут-то что непонятного. Попробую устроиться куда-нибудь, например техником по обслуживанию операционных ботов, их толковых, вроде бы, всегда не хватает. Главное чтобы в Ачинске этих ботов в больницах уже использовали. А если нет, придумаю еще что-нибудь.
— Понятно. Ты главное восстановление моторики не забрасывай, я в рекомендациях все методики для самостоятельного восстановления расписал, плюс я бы порекомендовал тебе хобби какое-нибудь со схожей спецификой выбрать: каллиграфию, ювелирку или резьбу, к примеру, да хоть то же вязание или макраме.
Я лишь усмехнулся такому совету.
— Спасибо конечно, Петрович, но не думаю, что воспользуюсь этим советом. Да и вязание, все-таки, скорее всего не мое.
— Понятно. Ладно, тогда, до свидания, Степан, — сказал он, протягивая мне левую руку.
— Скорее уж прощай, Александр Петрович, — ответил я, крепко сжимая его ладонь своей.
Глава 2
Доехав до квартиры на такси, я принял душ, переоделся, позвонил, наконец, матери, рассказал, что попал в больницу, умолчав, правда об ампутации, объяснил, что со мной уже все хорошо и сообщил о скором приезде. Выбрал и приобрел себе самый функциональный, но без излишнего фанатизма, кибернетический протез. По сути, просто обычную искусственную руку. Единственное, специально выбрал дизайн в виде пластиковой руки серого цвета, с возможностью замены панелей обшивки, а не в виде имитации с псевдокожей, подобранной под тон моей собственной. Мне казалось важным, напоминать самому себе о том, какую цену могут иметь ошибки совершенные по глупости, ну и можно было, в будущем, панель с принтом поставить, было время, хотел тату сделать, да все не отваживался как-то. Теперь вот можно хоть тату, хоть камуфляж, хоть рисунок чешуи питона. Выбрал подходящий для этой модели нейроинтерфейс, который мне, буквально через полчаса привез специалист, сделавший также и замер для изготовления самого киберпротеза. Нейроинтерфейс марки «Baikal 12SP», разумеется, с возможностью установки приложений, и улучшенной поддержкой кибернетических конечностей был разработан «Jue he ti group», совместным русско-китайским предприятием, расположенным в Северобайкальске, и превратившим его в один из наиболее динамично развивающихся городов России, во всяком случае, так было написано в их рекламном буклете. Устройство представляло собой тонкую пластиковую прямоугольную пластину с прикрепленной гелевой подушкой, размером примерно пять на три сантиметра, и толщиной миллиметра в три. В соответствии с инструкцией я, закрыв глаза, приложил ее мягкой стороной к контактной площадке нейромодуля, выведенной мне на левый висок, и слегка прижал на 5 секунд. Сработали микрозамки, получившие питание от нейромодуля, гелевая подушка спружинила, окончательно подстраиваясь под форму моей головы, и прозвучал сигнал о начале синхронизации устройств. Перед моими глазами появилась полупрозрачные серые строки: «Пожалуйста, не открывайте глаза, выполняется процесс сопряжения, текущий прогресс…» И неторопливо меняющиеся проценты. На 100 процентах строки сменились, на пугающе реальные, объемные, с перетекающими цветами, но при этом прекрасно читающиеся: «Поздравляем, процесс сопряжения завершен. Ваша нейро-электронная пара готова к работе, можете открыть глаза», в ушах раздалась незатейливая бодрая мелодия, и в левом нижнем углу моего поля зрения появился небольшой значок шестеренки. Я открыл глаза и удостоверился, что шестеренка пропала, и никаких зримых изменений в привычном для мне облике мира не наблюдалось. Внимательно осмотрелся, останавливая взгляд на границах объектов, на бликующих поверхностях, изображение оставалось стабильным. Значит, сопряжение прошло действительно без сбоев и мой нейроинтерфейс корректно развернулся, подключившись к нейромодулю, ставшему частью центральной нервной системы. Вновь закрыл глаза, залез в меню настроек, привязал свою банковскую карточку, почтовые аккаунты, включил эмуляцию своего телефонного номера, подтвердил личность, включил интернет, подтвердил списание ежемесячной платы за пользование глобальной паутиной. Настроил аккаунты социальных сетей, нашел в почте среди спама, копию постановления суда, о лишении меня прав на управление транспортным средством, за вождение в состоянии алкогольного опьянения — это ожидаемо. Среди смс сообщение от Софии, моей бывшей, где она желчно уведомляет меня о том, что я скотина, ключи от квартиры она кинула в почтовый ящик, потому что видеть меня более в жизни не желает — тоже ничего удивительного. В больнице она меня, кстати, так и не навестила. Специально уточнял у Александра, ей сообщали. Сообщение от матушки о том, что она соскучилась, и ждет моего приезда — единственное светлое послание, из старой жизни. Зашел в соцсети, прочитал несколько сообщений от приятелей, в основном спрашивали куда пропал, звали посидеть где-нибудь, выпить крафтового. Ухмыльнувшись, создал беседу, где предложил собраться всем вместе в пятницу, тридцатого июня, сославшись на нехватку времени в ближайшее время. Все согласились. Ради интереса зашел на страницу Софии, увидел там ее фотографии в компании другого мужчины, нашел ссылку на его страницу, зашел туда и понял, что он «стример». Это просто огорошило меня, ведь все что произошло, ссора, авария, потерянная конечность, все из-за того, что меня, нейрохирурга, предпочли стримеру, человеку, который сидит дома, играет в игры и люди смотрят на это и дают ему деньги, чтобы он играл. Для меня это было даже не обидно, а попросту унизительно. Я спасал жизни, лечил людей, а его призвание даже профессией нельзя назвать. Не было слов, не было мыслей, были непонимание и тупая ненависть. Потому как если до этого я считал, что она ушла к какому-то богатенькому буратине, то реальность лично у меня вообще ни в какие шаблоны не укладывалась. А потому все напоминания в виде фотографий и напоминаний в соцсетях были мной беспощадно удалены и заблокированы.