Помогло: и саксинцев полонённых вернули, и лазить перестали.
Ждали орду какую из Степи. У Подкидыша и двух сотен нет, он уже и мирских своих, кто помоложе да покрепче, давай в дружину набирать. У Акима и потери меньше, и наших начал он в строй ставить, воинской науке учить - раньше. Сотни полторы, пожалуй, набирается. Но от орды, где тысячи всадников в бой идут, а ты не в крепости сидишь - не отбиться. Ждут-пождут... А нет никого.
Ближние-то, Поволжская орда да башкирды, от тифа повымерли. Дальним, от Яика или с Терека, идти далеко. В самую раннюю весну, пока по степи мокро да травы зелёной нет - у них свои дела, скотину из зимовки выводить надо. Всей ордой не ударить.
Шайки-то разные невеликие - через день. Подкидыш, говорят, сутками с коня не слезал. Но кто посуху приходил - всех побил. А с воды - Аким на ушкуях. Крепко помогал.
-- Ты, - говаривал он иному витязю, - ещё у отца в мудях пищал, а я на Вятичевом броде уже с лодок кыпчаков бивал.
"Отец чем детей делает, тем и жалеет" - русская народная мудрость.
Аким большинству русских витязей годился в отцы. Остальных просто считал недорослями. Ну и "жалел". Чем и как умел.
Чуть от этих отбились - прибегает лодочка с взморья.
-- Вай! Беда! Ширван дононма! (ширванская армада!)
"Ушные ожерелья" не пропали даром - кое-кто из рыбаков понял, что с новой властью лучше дружить.
Собрали совет.
Извечный наш вопросец: "Что делать?".
И таковой же ответ: "бечь". Бросай город, хватай хабар и уходи берегом вверх. Ну, или помирай.
Дик довольно ухмыльнулся, не отрываясь от трубы. Пересказ ему хода совета "в лицах" был смешным.
Только смех этот - потом. Тогда-то у всех поджилки тряслись. У ширванцев - восемнадцать вымпелов, большие корабли, тысячи три-четыре народу. С русскими силами не сравнить. Подойдут, сойдут на берег где хотят... Город кишкой вдоль реки на десяток вёрст - где любо, там и вылезай. Пара сотен княжих, да не на коне в поле, а на улицах меж домишек... это ж не посадских толпу резать - тут и лягут.
Подкидыш багровым наливается от злобы и бессилия, Боброк бледный как смерть сидит. Остальные бояре потылицы чешут да помалкивают - неохота под княжий гнев попасть. Всем понятно - "ж...па". Глубо-о-окая. Всеобъемлющая и бескрайняя. Но никто сказать это слово не рискует. А охарактеризовать по другому... не объективно.
Ну и кто у нас самый храбрый? Кто рискнёт "правде в глаза посмотреть" и увиденное назвать по имени?
-- А ты, Аким Янович, чего скажешь?
Аким смотрит гордо, будто петух с забора. Ещё бы: князь спрашивает, говорит по вежеству, с отчеством. Князь-то он конечно, такой... хазарский. Но всё ж таки. Бешеный, а совета просит.
Одна беда - сказать-то ему нечего. Остаётся только вид держать да гонором гонориться.
-- А чего эт вы, лутшие люди саксинские, порядка не знаете, вежества не разумеете? Иль со страху позабывали - как советы советуются, как дума думается? Сперва - молодшие сказать должны. А уж потом люди разумные, воины смысленные. Да вы-то уж понаразговаривали. А мне ещё рано. Дело-то на воде, а мастеров-то на воде боя - и не спросили. Тоже мне, умники-советники. Ну, добры молодцы, чего скажите?
В совете сидят три реко-хода - море-ходов во Всеволжске ещё не выросло. Командир конвоя, который волынских из Мологи притащил, командир охраны того конвоя и командир сгоревшего "Белого Шилохвоста", младший турман Нечай. Из лучших выучеников самого Дика, шестнадцати лет отроду. Толковый парень: увальня да тупицу командиром первого на "Святой Руси" трёхмачтового парусника не поставили бы.
Дик хмыкнул про себя: вспомнил, как Нечай проходил ритуал посвящения. Нужно было поцеловать качающуюся кувалду. Дело нехитрое - поймай момент на излёте. Но парень разволновался, сунулся раньше. Чуть без зубов не остался.
Понятно, что у Нечая и послужной список есть. Хоть короткий, а успел. Сезон на "ласточке" матросом отходил. Другой сезон - на другой "ласточке" капитаном, третий - на "Кон-Тики" в парусной команде старшим. Между сезонами - учение. Тоже не худо.
Так что, при назначении закономерно прозвучало:
-- Такого юнца, хоть бы какой был, ни в какой иной земле и вовсе бы не поставили. Но матёрых корабельщиков нет, на таком - никто не ходил. Не в том твоя сила, что умеешь, а в том, что можешь научиться уметь. Мы тебе доверяем, мы на тебя надеемся. Не подведи.
"Пятнадцатилетний капитан". Самому-то, когда первую "ласточку" принял, меньше было. А жо поделаешь?