– Да не нервничай ты так, – вздохнула та. – Не съедим.
– Где хакама отхватила, белобрысая? – с беззлобной насмешкой поинтересовалась ниронка.
– Это подарок моего учителя. – Противный узел наконец-то поддался, и просторные брюки скользнули вниз.
– Не, ну ты глянь! Сразу видно здорового ребенка. – Ниронке хотелось поболтать.
Докторша только отмахнулась и достала металлическую трубку.
– Так… Дыши. Не дыши. Покашляй…
Альдис не дышала, кашляла, подставляла коленку, дотрагивалась пальцем до кончика носа, вставала на большие медные весы, напрягала необходимые мышцы.
– Отличные рефлексы, – резюмировала докторша.
– А я что говорю? – снова влезла ниронка. – Чего детей, как тюленей, на убой откармливать? Тебя драться учили, белобрысая?
– Да, немного. И еще кобудо.
– Ай, молодца!
Альдис почувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбке. Ей нравились такие женщины – простые, чуть грубоватые, уверенные в себе. Похожие на мужчин. С ними не нужно играть в странные двусмысленные игры, от них понятно чего ждать. С ними она чувствовала себя как-то… спокойнее, что ли. И пусть поведение ниронки посчитали бы нахальным и недопустимым в приличном обществе, девушке оно было по душе.
– Потом проверю, как учили.
– А вы у нас что-то вести будете?
– Буду, если тесты не завалишь. Три шкуры сдеру.
– Кейко, не мешай. Быстрее закончим.
Нудные вопросы о здоровье. Нет, Альдис ничем не болеет. Самочувствие отличное. За последний год? Два раза простудилась. Да, зрение хорошее…
– Что?
– Ты девственница? – терпеливо повторила докторша.
– Ну да, разумеется, – все, что смогла выдавить из себя оторопевшая девушка после паузы.
– Сейчас проверим, пошли за ширму.
– Может, не надо…
– Надо!
– Я не хочу…
– Слушай, это доставит мне не больше удовольствия, чем тебе. Но есть правила. Так что или иди за ширму, или сама разбирайся с нашими бюрократами.
От альтернативы в виде возвращения к сонному лейтенанту и разговора с ним на эту щекотливую тему Альдис почувствовала тошноту.
– Кто с мамашами, за тех родительницы все утрясают. Не повезло тебе, подруга, – прокомментировала ниронка.
– Я устала наблюдать эту сцену каждый день в кабинете, Кейко.
– Да ладно тебе, подмахни бумагу. По глазам вижу, что не врет белобрысая. Не врешь ведь?
– Не вру! – Альдис горячо закивала. Неужели отвратительной процедуры удастся избежать?
– Тебе же хуже, если врешь. Медосмотр каждый год, за такие дела гауптвахтой не отделаешься.
– Кейко, я не буду нарушать инструкцию. Если хочешь, сходи с ней и поскандаль.
– Вот еще!
– Тогда, – докторша снова перенесла внимание на Альдис, – иди за ширму. И привыкай – это обязательная процедура. Больно не будет.
Больно не было – было противно.
Экзамены показались ей пустяковыми. Усталый и равнодушный преподаватель задал несколько задач по математике. Альдис такие еще два года назад как орешки щелкала. Вопросы по географии и истории, на которые и десятилетние дети ответят. Она до последнего ожидала какого-то подвоха, боялась, что он специально усыпляет ее внимание, чтобы потом подловить, и поэтому страшно волновалась.
На собеседование девушка шла в приподнятом настроении: все преграды пройдены, оставалась чистая формальность. Она будет учиться в академии! Она стремилась к этому почти год. Восемь месяцев интенсивной, яростной подготовки, зубрежки, изматывающих упражнений. Отец сказал: «Ты сможешь. Ты же моя дочь».
Она сможет. Она прославит свой род, и тогда никто не посмеет назвать ее полукровкой.
Дверь в шестую комнату была приоткрыта. Альдис просунула голову в щель.
– Заходи, дитя, не стесняйся.
Внутри сидел храмовник, и поначалу Альдис даже обрадовалась. В самом Храме Солнца ей бывать не приходилось, в Акульей бухте рыбаки хранили верность старым богам. Но отца Джавара из ордена Блюстителей на острове любили и уважали – он был добрым человеком.
Только на середине комнаты девушка обратила внимание на небесно-голубые одежды храмовника и вышитый на мантии треугольник с глазом в центре. О нет! Орден Небесного Ока! До этого она видела такие символы только на картинках.
– Садись, милая, не бойся меня. – Храмовник уловил ее нерешительность и доброжелательно улыбнулся.