В. Климонтов
Птенец
Зара прижала своего полугодовалого сына к груди. Ее загорелое лицо с некогда чувственными, а теперь искусанными губами было мокрым от обильно льющихся слез и, казалось, что этот поток никогда не иссякнет. Малыш в ее руках, не понимая причину плача матери, строил рожицы, улыбался беззубым ртом и играл с ее льняными локонами. Женщина понимая, что ее сын не понимает беды, нависшей над ними, и не обращая на весьма болезненные подергивания ее волос, все сильнее прижимала ребенка к себе. Потому что могла потерять его навсегда.
В дом вошел мужчина, которого Зара раньше считала самым дорогим ей человеком, а теперь он был для нее страшнее голодного медведя, разбуженного посреди зимы. Диран нерешительно топтался в проходе и с опаской смотрел на рыдающую жену, державшую его единственного сына. В правой руке он сжимал полный кошелек, сплетённый из серебряной проволоки.
– Они пришли за ним, Зара,– тихо сказал он.
Диран Горзо ранее служил десятником в одной из рот Четвертой Дивизии Агреста армии Зальдарской Империи. Жил он припеваючи и в достатке, ему исправно платили месячное жалование. А как могло быть иначе, если служишь в самом элитном подразделении Империи, с достоинством носящей имя великого полковника Габриэля Агреста, а на рукаве форменной куртки красуется галун с изображением черного мотылька. Изредка ходил в рейды на горцев Тигрового Хребта, отбивая их мелкие набеги на зальдарские селения и хутора, что располагались у подножия гор. В одной из таких стычек он встретил милую девушку Зару, родом из тех деревушек, которые Диран защищал. Та тоже не была дурочкой и понимала, что хорошего будущего, доя домашних коз и коров, она не найдет и отец ее женит либо на вечно потном сыне кузнеца или на воняющем навозом каком-нибудь соседе, который даст за нее больше свиней и, ответив на ухаживания ходящего «петухом» молодого сержанта, быстро переехала с ним в ближайший городок Блордат, подле которого дислоцировался Первый полк дивизии.
Горзо стал старшим сержантом, получив должность заместителя командира тридесятка, который в Зальдаре именовали квадом когда начались несчастья. В одной из схваток с горцами, он получил сильное ранение в ногу, повредив колено, из-за чего не смог больше держать строй или ездить на лошади. С горя, старший сержант запил, прогуляв выходное жалованье, которое ему выплатили, чтобы тот смог «встать на ноги» после увольнения. Зара, уже беременная, смогла уговорить Дирана, и они продали личный городской дом и переехали в избу в предместьях Блордата. В огороде он работать не мог, хозяйство вести не умел, да и не хотел учиться, тем более считая, что это не дело бывшего солдата. Все это легло на хрупкие плечи Зары, как и воспитание родившегося к тому времени Дэмира. Диран продолжал жить воспоминаниями, как вел свой десяток в бой, производил разведки в горах и планировал нападения из засад на горцев. Тех крох, что он зарабатывал, охраняя лотки деревенских рыночных, едва хватало, чтобы прокормить сына, особенно если большую часть пропиваешь в местном трактире, рассказывая очередные байки из своего прошлого.
И вот вчерашним днем он, как всегда выпивший слонялся по окраинам Блордата в поисках монет, чтобы купить себе еще выпивки, когда случилась их встреча.
Они вышли из темени проулка, улучшив момент когда Диран нашел укромный уголок, чтобы отлить и рядом никого не было.
Их было трое. Все высокие и стройные, как кипарисы, с точеными силуэтами, эльфы из далекого Ормирина, и они не скрывались от посторонних взглядов, но в этом ничего не было удивительного. Зальдар была открытой страной для Нелюдей. В Империи, в отличии от Немеда, не ущемляли права Старших Рас, и любой эльф или гном мог чувствовать себя спокойно на улицах имперских городов. Все трое одеты в черное и удобное. Обычные непримечательные кожаные куртки с капюшонами, усиленные железными клепками на плечах, такие любят носить не слишком бедные наемники. Стальные наручи, одетые поверх рукавов на предплечьях, и удобные штаны с наколенниками, заправленные в сапоги с плотно облегающим голенищем наподобие поножей. На наручах и сапогах были вырезаны картины в виде журавлей, которые вскинули крылья к верху, замерев навсегда в своем красивом танце.
У того, что был за главного капюшон опущен и он носил идеально постриженные длинные волосы, цвета спелой пшеницы, обрамлявшие мужественное красивое лицо человека лет сорока, только возле глаз сеточка морщин принадлежала умудренному опытом старцу. Его лоб украшала тиара из белого драгоценного металла в виде парящих птиц, самых разных видов. Клювы крайних лебедей держали пурпурную круглую жемчужину.