— Я после обеда беру выходной, — предупредила отца Агнес. — Мне нужно кое-что купить.
— Хорошо, — согласился он. — К часу я вернусь.
— А как насчет прибавки к жалованью для Нэн? Могу я ей сказать, что теперь она будет получать десять шиллингов?
— Девять шиллингов и шесть пенсов.
— А я скажу, что десять.
Они с минуту молча смотрели друг на друга.
— Еще она заслужила к Рождеству пять шиллингов, — нарушила молчание Агнес.
— Нет и нет, — резко возразил Артур. — Пять шиллингов — это слишком, довольно и половины.
— В таком случае вторую половину я добавлю из своих.
— Ты этого не сделаешь.
— Мне кажется, я имею право распоряжаться своими деньгами, как считаю нужным, — отрезала Агнес.
— В тебе говорит дух противоречия, но ссориться нам ни к чему. Я погорячился в тот вечер, извини. Но ты никогда не была злопамятной. Это так на тебя не похоже. — И с этими словами он ушел.
В начале первого Агнес поднялась наверх. В кухне витали аппетитные запахи. На столе на подносе лежали пирожки со сладкой начинкой и большой пирог с ветчиной и яйцом.
Элис хлопотала возле плиты. Она даже не повернулась, чтобы посмотреть, кто вошел.
— Я занимаюсь жарким, — объявила она. — Хочешь грудинки или будешь пирог с ветчиной и яйцом?
— Спасибо, я съем пирога.
— Бери сама, я сейчас занята.
Агнес отрезала себе небольшой кусок и села за стол.
— Да, с этого ты не растолстеешь, — заметила мать, критически взглянув на ее тарелку. — Что с тобой такое творится? Ты всю неделю клюешь, как птичка, и почти постоянно молчишь. Может быть, нездорова?
— Очень возможно. И мне кажется, что это от переутомления. Сегодня отец вернется, и я устрою себе выходной.
— Вот как? Захотелось самостоятельности?
— Да, мама, давно пора.
— Опять та же песня.
Агнес смотрела на мать и размышляла о том, насколько эта женщина умело скрывала свои истинные чувства. В тот вечер, оказавшись невольной свидетельницей ссоры родителей, Агнес жалела обоих. Но теперь девушка считала их эгоистами и решила, что они стоят друг друга. Агнес казалось, будто родители не просто совершенно чужие, а всей душой ненавидящие друг друга люди. Они вели скрытую от посторонних глаз войну, стараясь свести старые счеты. Но лучшим актером оказался отец. Он отлично сыграл роль жизнерадостного человека, заботливого мужа и любящего отца. Хотя, надо отдать ему должное, он действительно был любящим отцом, но, к сожалению, это касалось лишь одной из дочерей, с горечью думала Агнес.
— А где Джесси? — вспомнив о сестре, поинтересовалась девушка.
— За ней зашла Мейбл Эйнтри, и они отправились за покупками. Мне кое-что понадобилось. Будешь чай или какао?
Агнес выпила чаю со сладким пирожком и поднялась к себе в комнату, чтобы переодеться. Она сняла рабочее черное платье и надела серое из джерси, затем снова вернулась в магазин. Часы показывали двадцать пять первого.
— Можешь идти, Нэн, — сказала девушке Агнес. — И вот твое жалованье. Отец дает тебе прибавку. Будешь теперь получать десять шиллингов.
— Ах, мисс, большое спасибо. Как это хорошо, спасибо большое.
— А вот твои рождественские наградные. — Агнес протянула Нэн две монеты по полкроны. — Это от отца, а это от меня, — объяснила она.
У Нэн дрогнули губы и влажно заблестели глаза.
— О, спасибо вам, мисс. Это большое дело, целых пять шиллингов. Вы такая щедрая.
— Ерунда. Ты их заслужила. Я знаю, что твоей маме нравится сливочная помадка, передай ей. — Она подвинула к Нэн пакет. — А у тебя слабость к грильяжу с кокосами, здесь еще немного зефира. — Агнес подала Нэн второй пакет.
— Зефир! Ой, мама так обрадуется, спасибо вам, мисс, спасибо. Завтра приезжает мой брат с детьми. Вот будет настоящий праздник. Он всегда привозит с собой бутылочку вина. Мы выпьем за ваше здоровье, мисс, обязательно выпьем.
— Спасибо, Нэн, а теперь поторопись, и не опаздывай, если хочешь сегодня уйти пораньше. В любом случае приходи вовремя. Отец может задержаться, и мне придется подменять Артура в табачном магазине.
— Не беспокойтесь, мисс, я вас не подведу. И еще раз вам спасибо, особенно за прибавку. Это так много значит для меня.