Сияющая Нэн выскочила из магазина. А Агнес смотрела ей вслед и думала о том, как обрадовалась Нэн такой незначительной прибавке. И почему у нее обед всего полчаса, когда у Артура сорок пять минут? Агнес раздражала подобная несправедливость. Ее также возмущало, что за равную с мужчинами работу женщинам платили меньше. Агнес была рада, что у нее не было достаточно времени размышлять на эту тему, иначе она, вероятно, присоединилась бы к движению суфражисток[1]. По крайней мере, иногда девушка чувствовала себя способной на это. Но почему же ей так одиноко и неуютно, почему душа не знает покоя? Однако к чему искать ответ, и стоит ли вообще спрашивать себя об этом?
В назначенное время отец так и не появился. Ровно в час в дверях кладовой возник Артур Пибл и вежливо позвал:
— Мисс Конвей, мисс Конвей.
— Да! — откликнулась Агнес. Она вышла из-за прилавка и заглянула в кладовую.
— Уже ровно час. Я… мне пора идти.
— Я подойду через минуту. Задержитесь немного. Сейчас придет Нэн. Я не могу оставить магазин.
Пибл не стал возражать, а возвратился в табачный магазин. Агнес занялась с покупателем. Через несколько мгновений влетела запыхавшаяся Нэн.
— Задержалась только на минуту, — со смехом объявила она, на ходу стаскивая пальто и шляпку.
Агнес с улыбкой кивнула, покидая прилавок.
— Его сиятельство напомнил мне о времени, — шепнула она Нэн. — Я должна подменить его, пока отец не придет.
— Да, нельзя же заставлять их милость ждать, — шутливо раскланялась Нэн и снова рассмеялась.
Агнес вышла в соседнюю комнату, где на скамейке стоял тазик с водой. Она вымыла руки, пригладила волосы и поправила бант у ворота.
Когда Агнес прошла через кладовую в табачный магазин, Артур Пибл ждал ее у входа в пальто и со шляпой в руке.
— Не думаю, что в мое отсутствие покупателей окажется много. Сейчас время обеда, но тем не менее вы знаете, где что лежит, — как всегда подчеркнуто вежливо проговорил Артур.
— Да, спасибо, я все найду, должна найти.
Он наградил ее взглядом, полным обиды, и, надев шляпу, удалился.
Агнес недовольно поморщилась. Этот человек раздражал ее своей чрезмерной пунктуальностью и щепетильностью. Она попыталась представить, как он разговаривает дома с женой и детьми. И решила, что точно так же, поскольку по-другому, скорее всего, не умеет.
Умело оформленная витрина табачного магазина бросалась в глаза. В ней были выставлены пустые коробки от гаванских, английских, мексиканских сигар, нашлось место и для сигарет различных сортов из Египта, Турции, даже Америки. Правда, Агнес не могла с уверенностью сказать, имелись ли в магазине дорогие сорта. Но в витрине они смотрелись красиво.
В магазине стоял застекленный шкафчик, на полках которого в изобилии лежали разнообразные трубки, мундштуки, кисеты и другие необходимые курильщикам вещицы. Предлагалось также несколько сортов табака — на любой вкус и даже курительная смесь. Хотя только капитаны или очень состоятельные бизнесмены, окажись они на Спринг-стрит, могли себе позволить потратить шесть шиллингов и шесть пенсов за фунт этой смеси. В других табачных магазинах города, расположенных в более престижных районах, покупатели были, конечно, солиднее, но ассортимент товара ничем не отличался от имеющегося в магазине отца Агнес. Артур Конвей имел договор на поставки с лондонской фирмой «Хэрродс». С ней было выгодно иметь дело, так как для клубов, отелей и владельцев фирменных магазинов товар предлагался по более низким ценам. Конечно, фирму интересовали прежде всего покупатели крупных партий, но много лет назад отец Агнес, видимо, произвел на управляющего в высшей степени благоприятное впечатление. Возможно, сыграл роль и тот факт, что заказы от Артура Конвея поступали хотя и не крупные, но зато регулярные. Так или иначе, но он считался хорошим заказчиком.
После ухода Пибла первым покупателем оказался молодой человек. Он спросил две пачки дешевых сигарет, рассчитался и ушел, пожелав ей счастливого Рождества.
Следующим зашел пожилой мужчина. Как потом поняла Агнес, он был постоянным клиентом их магазина.
— Что-то не часто я вижу вас здесь, мисс, — заметил он.
— Вы правы, я заменяю отца. Он скоро должен прийти. Что бы вы хотели?
— Как обычно, две унции табака «Золотые хлопья».
— Две унции «Золотых хлопьев», — повторила Агнес и, обернувшись к рядам ящиков, пробежала глазами надписи на них. Выбрав нужный, отвесила две унции.
— Есть у вас «Птичий глаз»? Хочу себя на праздник порадовать.
— Да, думаю, что есть, сколько возьмете?
1
Суфражистки (от англ. sufrage — избирательное право) — участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав в Великобритании, США и др.