— Не рановато ли любоваться на звезды? — воскликнул Чарльз, когда они подошли поближе, и сразу же представил девушке своего брата, повернувшегося на его голос. — Это мой брат Реджинальд. Реджи, познакомься, это мисс Агнес Конвей.
— Здравствуйте. — Тот с улыбкой пожал ей руку.
Агнес отметила несомненное сходство между братьями, хотя Реджинальд был гораздо красивее. Он обладал более броской внешностью: прямой нос, крупнее, чем у Чарльза, над пухлыми губами аккуратная полоска усов, волевой подбородок. Но особенно выделялись на лице глаза: темно-карие, сияющие и смеющиеся. По крайней мере, в этот момент в них вспыхивали веселые искорки. Но Агнес почувствовала, что такое выражение лица предназначалось исключительно дамам.
— Рад познакомиться, — произнес он. — Чарльз много о вас рассказывал.
— Ничего подобного, поскольку сам знаю не много. Доподлинно мне известно только то, что о себе она в основном предпочитает молчать. — Чарльз повернулся к Агнес. — Он совершенно несправедливо обладает преимуществом перед другими мужчинами, в том числе передо мной. Верьте лишь половине сказанного им, да и к этому советую относиться критически.
— Мисс Конвей, он говорит так же, как и пишет.
Братья продолжали подтрунивать друг над другом и после того, как устроились в кафе за столиком.
— Реджи, перестань болтать, — прервал брата Чарльз, когда Агнес разлила по чашкам чай. — Ты не даешь мисс Конвей и слово вставить.
— Прошу прощения, мисс Конвей, прошу прощения.
— Ах, не извиняйтесь, — передавая ему чашку, ответила Агнес. — За прошедшие полчаса мне удалось многое о вас узнать.
— И что же вы выяснили, позвольте узнать? — Улыбка сползла с лица Реджинальда.
Она рассмеялась и подала чашку Чарльзу.
— Ну, во-первых, я узнала, что вы офицер в чине капитана, что на вас блестяще сидит мундир и ваша портупея в идеальном порядке. Интересно, кто сегодня утром надраивал пуговицы вашего мундира?
Чарльз фыркнул и резко поставил чашку на стол, едва не расплескав чай.
— Извините, — вытирая губы и переводя дух, проговорил он. — Что, не ожидал? — В глазах Чарльза, обращенных на брата, плясали чертики. — Так кто же надраивал тебе пуговицы?
— Ответ прост. — Реджи вскинул подбородок. — Этим занимался мой ординарец Питер Дженкинс. Он хороший малый и исполнительный солдат. А вы, мисс Конвей, — поворачиваясь к Агнес, продолжал он, — хотели бы сказать, что мне следует самому их чистить?
— Нет, что вы, зачем же, вы бы просто все испортили.
— А вот в этом вы не правы. — Реджинальд назидательно поднял палец. — Наш отец, который был и остается военным человеком, заставлял нас чистить свою обувь: и сапоги, и парадные ботинки, верно, Чарльз?
Чарльз отвернулся, скривил рот в ухмылке, скосив на брата глаза.
— Ну, конечно, это случалось тогда, когда Роуз или Питер не чистили их для тебя. — Он взглянул на Агнес и пояснил: — Роуз Пратт, до того как стала горничной, работала на кухне, потом она вышла замуж за Питера, конюха. Они до сих пор с нами. Ты вспомни, — обратился Чарльз к брату, — как обещал Роуз пенс? А когда забывал ей заплатить, мне приходилось раскошеливаться за двоих. Он сам чистил свои ботинки! Кому сказать… Если бы это было возможно, ты вообще бы ничего не делал сам!
Реджи наклонился к Агнес и притворно сурово изрек:
— Я полагаю, мисс Конвей, вы отдаете себе отчет в том, что совершили? Вы внесли раскол в семью. А ведь мой брат всегда поддерживал меня. Может, вы суфражистка? — спросил он уже обычным тоном, с чуть заметной улыбкой.
— Нет, я не суфражистка. Мне никогда не хватало решимости и энергии, а тем паче смелости, чтобы отстаивать права женщин. Но не могу сказать, что мне чужды эти идеи. По мере сил я стараюсь поддержать свой пол, правда, делаю это скрытно, ибо трудно добиться успеха, действуя напрямую, особенно когда приходится иметь дело с мужчинами. Я имею в виду бизнес, конечно.
Мужчины переглянулись и залились смехом. Агнес сначала смутилась, но, поняв причину их веселья, тоже расхохоталась.
Час спустя все трое стояли на перроне Центрального вокзала Ньюкасла.
— Несмотря на то, что вы скептически настроенная леди, — говорил Реджинальд Фарье, пожимая Агнес руку, — и можете мне не поверить, но я давно не проводил так приятно время, как сегодня. Надеюсь, мы скоро встретимся опять?