Несколько минут спустя Одри, словно богиня с неба, опустилась на землю рядом с ним.
— Ты меня чертовски напугал! — напустилась она на своего друга. — Почему ты не отвечал? Я звала, звала! Уже думала, что ты сломал себе шею.
— Я вел беседу с парой птиц.
Одри удивленно уставилась на него:
— С… парой птиц?
— Да. Это были Птицы-Хохотуньи!
— Птицы-Хохотуньи?!
— Именно так. Настоящие, живые, полностью покрытые перьями Птицы-Хохотуньи. Они даже клевали мне брюки.
Девушка обеспокоенно посмотрела на него:
— А ты случайно… не ударился головой? Тебе не померещилось?
— Вовсе нет. Пойдем, я тебе покажу.
Он схватил ее за руку и потащил через кустарник туда, где скрылись птицы. Птицы нашлись, примерно, в пятнадцати метрах — гуляют себе по небольшой поляне, ищут насекомых, кокетничают друг с другом. Одри смотрела, не веря глазам своим:
— Вот это да!.. Святой Петр и все апостолы — Тебе действительно не привиделось!
— Вот именно. Настоящие, натуральные Птицы-Хохотуньи, — из Питера гордость прямо сочилась.
— Питер… Это невероятно!
Птиц заинтересовала Одри. Питер был уже тщательно осмотрен, теперь настал черед его спутницы. Птицы нежно пощупали клювами джинсы и пальцы рук девушки, чтобы выяснить, являются ли они съедобными. Очевидно, сочтя, что полученной таким путем информации вполне достаточно, они скрестили клювы и застучали ими друг о друга, как будто кто-то провел палкой по деревянному забору. Сделав это, они воздели клювы к небу, закрыли глаза, и затянули свое «Ха! Ха!.. Ха! Ха!».
Одри присела на корточки и стала подзывать птиц, щелкая пальцами. Когда птицы подошли к ней вплотную, она ласково погладила им головы. От наслаждения пернатые закрыли глаза и заворковали.
— Разве они не очаровательны? — Орди радостно улыбнулась Питеру. — Они такие ручные… Прямо как домашние цыплята.
— Вот потому-то их и перебили к чертовой матери, — сказал Питер. — Интересно, сколько их тут может быть?
— Это совсем небольшая долина. Не думаю, чтобы в ней может жить много. Может быть, это единственная оставшаяся пара. — Предположила Одри.
— Надеюсь, что нет, — Питер огляделся вокруг.
— Ну, так облазим все вокруг и выясним, — предложила девушка.
— Боже мой… Вот это да! — неожиданно выпалил Питер с такой горячностью, что испугал и Одри и птиц-хохотушек.
— В чем дело?
— Да ты только посмотри… — в волнении пробормотал Питер. — Вон там, все те деревья — деревья омбу…
— Боже милостивый, это действительно так! Фантастика, Питер! Да их тут десятки. Должно быть в долине их полно. То-то Феллугона будет рад!
— Не говоря уже о Стелле, — добавил Питер. — Да, все это вызовет некоторое волнение, когда мы вернемся и обо всем расскажем!
— Думаю, первым делом нужно сообщить Ганнибалу, — сказала Одри. — Но прежде исследуем долину и выясним, есть ли там еще птицы.
Долина оказалась около двух километров в длину и метров пятьсот, шестьсот в ширину. Вниз по ней, извиваясь, тек поток, который в одном месте расширялся, образуя небольшое озеро. По берегам озера в грязи и песке, то тут то там попадались отпечатки лап хохотушек. Но потребовалось некоторое время, чтобы отыскать и самих птиц. За три часа они насчитали четыреста деревьев омбу и пятнадцать пар Птиц-Хохотуний.
Питер и Одри пошли вниз по течению реки. С обеих сторон возвышались отвесные скалы высотой около пятнадцати метров. Долина становилась все уже и уже, пока не стала просто расщелиной в скале, и дальше идти было не возможно. Стал слышен шум водопада. — Очевидно поток впадал в реку Матакама. Было ясно, что как только главная долина реки Матакама будет затоплена, долина Птиц-Хохотуний будет затоплена тоже.
— Что теперь будет? — рассуждала Одри, когда они направлялись к утесу, с которого спустились. — Я полагаю, придется ловить птиц и перевозить их в другое место, не так ли?
— Возможно. Я надеюсь, им будет хорошо в любой долине. Хотя, в любую нельзя. Тут следует проявить большую осторожность, иначе может возникнуть хорошенькая заварушка на религиозной почве.
— Как на религиозной? Почему на религиозной? — удивилась Одри.
— Видишь ли, эта птица — считавшееся утраченным божество фангуасов, — пояснил Питер. — Хотя не исключено, конечно, что все они сделались завзятыми христианами и теперь им на это наплевать.
— У меня такое чувство, что наше открытие вызовет массу проблем, — подумав, предположила Одри.
Дальнейшие события подтвердили ее правоту, но в тот момент они и представить себе не могли, всю серьезность проблем, которые вызовет воскрешение Птицы-Хохотуньи.
Они добрались до дома Ганнибала в сумерках. Ганнибал сидел ужинал. Когда они, грязные и растрепанные, ворвались к нему в столовую, он отложил вилку и уставился на них:
— Так-так. Судя по вашему внешнему виду, у вас за плечами масса славных подвигов и похождений, как у настоящих бойскаутов, — произнес он. — Отлично. Значит, вам нужен хороший, плотный ужин. Слава Богу, мой повар всякий раз готовит столько, чтобы накормить не только меня, но и, как я подозреваю, всех восьмидесяти четырех его ныне здравствующих родственников, так что голодными не останетесь. Эй, Томба! Будь любезен, поставь еще два прибора.
— Ганнибал, мы сделали величайшее открытие… — начал Питер.
— Мы нашли долину на Матакаме… — взволнованно включилась Одри.
— Полную деревьев Омбу и Птиц-Хохотуний, — продолжил Питер.
— Да, да. Их там полно… Они просто замечательные, — закончила девушка.
Ганнибал с сомнением уставился на них:
— Из этого я могу только предположить, что вы малость перебрали «Нектара Зенкали». Вы ведь прекрасно знаете, к чему приводит неумеренное употребление этой лучезарной жидкости.
— Ганнибал, мы серьезно, — сказал Питер. — Это правда. Мы нашли около четырехсот деревьев омбу и пятнадцать пар Птиц-Хохотуний.
Ганнибал посмотрел собеседникам прямо в глаза и понял, что они его не разыгрывают:
— Боже… Вот это да! Давайте, рассказывайте подробнее.
Питер и Одри принялись наперебой рассказывать, а ужин нетронутым остывал на столе. Когда они закончили, Ганнибал повел их в гостиную и расстелил на полу крупномасштабную карту. Вглядевшись в нее, наша взволнованная парочка отыскала-таки долину, за которой с их легкой руки навсегда закрепилось название «Долина Хохотуний».
Ганнибал осмотрел местность на карте через большое увеличительное стекло:
— Все дело в том, что остров в последний раз обследовался давно и, вероятно, довольно поверхностно. Впрочем, и нельзя ожидать, что этим пьяным геодезистам было что-нибудь известно о дереве омбу и вымерших птицах. И если вы не ошибаетесь насчет того, где находится эта долина, значит, она будет затоплена. Да, знаете, вы похоже открыли ящик Пандоры. Прежде всего нужно связаться с Кинги и сообщить ему обо всем.
Ганнибал направился к телефону:
— О Боже. Это ты, Наполеон Ватерлоо?
— Да, сахиб, масса Ганнибал, — из трубки раздался хриплый пронзительный голос.
— Соедини меня с домом Кинги, да поживей, — приказал Ганнибал.
— Да, сахиб — донесся из трубки, словно кваканье лягушки из колодца, полный сомнения голос Наполеона Ватерлоо. Ганнибалу сначала ответил порт, потом Дом правительства, затем пожарная часть и вновь порт.
— Боже! И ты, Питер, удивляешься, что король изобрел трость-письмоноску?
Наконец, после взрыва, который чуть не разнес телефонный аппарат вдребезги, до Дворца дозвонились, на линии оказался Кинги, и Ганнибал почтительно произнес:
— Извините, что беспокою вас так поздно, но Питер Фоксглав и Одри Дэмиэн сделали экстраординарное открытие, и я думаю, что вы должны узнать об этом первыми. Мы можем приехать к вам сейчас?
— Разумеется, — ответил Кинги, — если это так важно.
— Боюсь, это произведет эффект разорвавшейся бомбы, — серьезно сказал Ганнибал. — Но это не телефонный разговор. Сейчас подъедем.